Япония и ссср – история в документах. Почему Сталин нарушил советско-японский договор о ненападении Договор о ненападении между ссср и японией
13 апреля 1941 года, за два с половиной месяца до неожиданного нападения союзной Германии на СССР, в Москве подписывается советско-японский договор о ненападении, Пакт о нейтралитете. Однако Япония в годы Второй мировой войны всё равно вынашивала идею нападения на СССР.
Мирный договор
После подписания в 1939 году пакта Молотова-Риббентропа, СССР поделил сферы влияния в Европе с гитлеровской Германией, а та первого сентября 1939 года начала войну с Польшей.
Это время традиционно считается началом Второй мировой войны. 31 августа, за день до нападения немецких и словацких войск в Польшу, Германия сообщила, что радиостанция в Глейвице была захвачена поляками, а, значит, акт ответной агрессии – это не развязывание войны, а оборона.
Нападение поляков было сфабриковано. Говоря о том, что поляки напали первыми, и никакой войны нет, Адольф Гитлер боялся вступления в войну союзников Польши – Франции и Англии. Однако избежать объявления войны ему не удалось.
В это время СССР является фактическим союзником Германии во Второй мировой. А Япония и США уже 5 сентября заявляют о нейтралитете. Однако не стоит забывать, что в 1936 году Германией и Японией был заключен Антикоминтерновский пакт.
В 1940 году Гитлер сообщает: «Надежда Англии - Россия и Америка. Если надежда на Россию отпадёт, отпадёт и Америка, ибо отпадение России в неприятной мере усилит значение Японии в Восточной Азии, Россия - восточноазиатская шпага Англии и Америки против Японии».
По планам немцев, Япония должна была неизбежно стать вовлечённой в противостояние с СССР. Однако этого не произошло. Скорее, случилось даже обратное. 13 апреля 1941 года, за два с половиной месяца до неожиданного нападения союзной Германии на СССР, в Москве подписывается советско-японский договор о ненападении, Пакт о нейтралитете. Таким образом СССР обеспечило себе дипломатический нейтралитет как на Западе, так и на Востоке, успев воспользоваться стартовым преимуществом и захватив восточную Польшу.
Необъявленная война
Пакт о нейтралитете с Японией был подписан неслучайно. Причиной его заключения, помимо быстро разворачивающихся событий Второй мировой, стали так называемые бои на Халхин-Голе, локальный конфликт, происходивший на территории современной Монголии в 1939 году.
На то время Япония захватила северо-восток Китая, Маньчжурию, и основала там полностью подконтрольное себе государство Маньчжоу-го. Оно граничило с юга с Японией и Китаем, а с севера – с территорией СССР.
В 1939 году среди японцев усилились военные настроения, и правительство разбрасывалось лозунгами расширения империи до Байкала. Однако в практически тайной войне Япония потерпела поражение. СССР, не торопящийся объявлять о полномасштабной войне (якобы велись только отдельные бои), воспользовался удобным моментом слабости Японии и заключил с ней пакт о нейтралитете на пять лет.
Договор о ненападении включал себя особый пункт, посвящённый соблюдению нейтралитета в случае нападения Германии на Россию.
Так как пакт был воспринят остальными странами как молчаливая поддержка Японии Советским Союзом, ни Германия, ни страны гитлеровской коалиции не были вдохновлены новым союзом.
Германия ранее надеялась на поддержку Японии в войне с СССР, но теперь это было невозможно. США и Англия, в свою очередь, считали, что Япония при поддержке СССР сможет усилить своё влияние на юге Азии. К тому же США опасались за безопасность своей страны.
В отместку за мирный договор, США ввели торговые санкции против Советского Союза. Также СССР заметно охладел к поддержке Китая, северные территории которого были оккупированы Японией.
Мир СССР и Японии на фоне Второй мировой
Несмотря на то, что пакт казался очень удачным решением для СССР и был настоящим поражением американских дипломатов, он также принёс определенные затруднения для Союза.
Отношения с Китаем и США были испорчены, а компенсации, которые за это требовал СССР (Южный Сахалин и Курилы), не были отданы Японией. Для Японии, в свою очередь, этот пакт сыграл большую роль. В войне с США и Англией Япония не воевала ещё и с СССР: миллионная Красная Армия на Дальнем Востоке сделала бы эту войну если не невозможной, то гораздо менее успешной.
Однако наивно было бы предполагать, что мирные договоры заключались и честно выполнялись. Япония так и ждала возможности, чтобы нанести удар в спину своему союзнику.
Сразу после внезапного нападения Германии на СССР японский министр иностранных дел Мацуока пытался убедить императора в необходимости вступить в войну с Союзом.
Впрочем, такая политика была признана нецелесообразной, и был выпущен документ, признавший возможность нападения на СССР в более удобный момент:
«Мы будем скрытно усиливать нашу военную подготовку против Советского Союза, придерживаясь независимой позиции. Если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для империи, мы, прибегнув к вооруженной силе, разрешим северную проблему».
Германия одерживала всё новые победы, а Япония тем временем готовила войска против России. Боевые действия должны были начаться 29 августа 1941, была подготовлена миллионная армия, однако немецкое наступление стало к тому времени уже не столь успешным, а Красная Армия начала отвоевывать потерянные позиции.
Японцы, опасаясь затяжной партизанской войны на бескрайних просторах СССР, испугались и отступили. Войну предполагалось начать только в случае вывода половины советских войск с территорий Сибири и Дальнего Востока. Несмотря на то, что СССР постоянно перебрасывало армию на западный фронт, количество армии не убавлялось: новобранцы из местного населения постоянно пополняли ряды солдат.
Япония боялась напасть на СССР, помня недавние поражения. Москва не пала, и Япония решила воевать с США и Англией, пользуясь нейтралитетом России, и без того занятой войной на западе.
Япония ловко лавировала между двух огней: «Предусматривается быстро провести наступление в важных районах на юге и одновременно разрешить китайский инцидент; в это время не допускать войны с Россией». План нападения на СССР «Кантокуэн» переносился с 1941 на 1942, а затем и вовсе был отменён.
Расторжение мирового договора
Пока Япония думала об удобном моменте нападения на Советский Союз, он сам напал на неё. Склонив Сталина на Ялтинской конференции к нападению на Японию в обмен на Сахалин и Курилы, союзники из антигитлеровской коалиции обеспечили поражение Японии.
Россия денонсировала пакт 5 апреля 1945 года по причине того, что Япония воевала с союзниками СССР. А 9 августа СССР начал войну с Японией, и нанёс её армии разгромное поражение: Красная армия претерпела в восемь раз меньшие потери, чем знаменитая Квантунская армия, обладая численным перевесом и техническими преимуществами. Это событие осталось во многом недооцененным из-за ядерных ударов США по Хиросиме и Нагасаки. Однако именно советским войскам удалось сломить японскую армию и спасти тысячи жизней. Так советские серп и молот победили катаны самураев.
ДОГОВОР НЕЙТРАЛИТЕТА МЕЖДУ СОЮЗОМ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК И ЯПОНИЕЙ
Пакт о нейтралитете между Японией и Советским Союзом
Великая Японская Империя и Союз Советских Социалистических Республик, руководимые желанием укрепить мирные и дружественные отношения между обеими странами, решили заключить пакт о нейтралитете и договорились о нижеследующем:
Статья 1. Обе договаривающиеся стороны обязуются поддерживать мирные и дружественные отношения между собой и взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность другой договаривающейся стороны.
Статья 2. В случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта.
Статья 3. Настоящий пакт вступает в силу со дня его ратификации обеими договаривающимися сторонами и сохраняет силу в течение пяти лет. Если ни одна из договаривающихся сторон не денонсирует пакт за год до истечения срока, он будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.
Статья 4. Настоящий пакт подлежит ратификации в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Токио также в возможно короткий срок.
Источник: Внешняя политика СССР, сборник документов, т. 4, М., 1946, стр. 550.
Вариант - перевод с японского
Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Его Величество Император Японии, руководствующиеся желанием усилить мирные и дружественные отношения между двумя странами, решили заключить договор о нейтралитете, для этой цели они назначили своих Представителей:
От Президиума Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик -
Вячеслав Михайлович Молотов, Председатель Совета Народных Комиссаров и Народный комиссар Иностранных дел Союза Советских Социалистических Республик;
От Его Величество Императора Японии -
Юсуке Матсуота, Министр иностранных дел, Кавалер ордена Священного Сокровища первого Класса, и
Юшитсугу Татекава, Чрезвычайный и Полномочный посол в Союзе Советских Социалистических Республик, Генерал-Лейтенант, Кавалер ордена Восходящего Солнца первого Класса и ордена Золотого Коршуна Четвертого Класса,
которые, после обмена их верительными грамотами, найденными в должной и надлежащей форме, согласились на следующее:
Обе договаривающиеся стороны обязуются поддерживать мирные и дружественные отношения между ними и взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность другой Стороны.
Если одна из Договаривающихся сторон станет объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих сил, другая Сторона будет соблюдать нейтралитет на протяжении всего конфликта.
Существующий Договор вступает в силу со дня ратификации обеими договаривающимися сторонами и остается в силе в течение пяти лет.
В случае, если никакая из Договаривающихся сторон не денонсирует Договор в год истечения срока, он будет считаться автоматически продленным на следующиеe пять лет.
Настоящий Договор подлежит ратификации как можно скорее.
Ратификационные грамоты должны быть обменены в Токио также как можно скорее.
В подтверждение этого вышеназванные Представители подписали существующий Договор в двух копиях, составили на русском и японских языках, и скрепили печатями.
Встреча в Берлине имела важнейшее политическое значение для судеб послевоенной Европы и дела мира. Она была завершающей серию конференций руководителей СССР, США и Великобритании союзных государств-членов антигитлеровской коалиции.
Следует отметить, что еще на начальном этапе войны союзники уделяли большое внимание вопросам послевоенного переустройства.
Наиболее полно и всесторонне проблемы послевоенного урегулирования обсуждались на конференциях руководителей союзных держав в Тегеране, Ялте и Потсдаме и на встречах министров иностранных дел. При этом возникали острые дискуссии, часто выявлялись разногласия в подходе к тем или иным проблемам, однако, союзникам удавалось выработать общий подход и достигать согласованных решений.
Мирное урегулирование в Европе после Второй мировой войны - это проблема будущего Германии, заключения мирных договоров с бывшими ее союзниками с решением соответствующих политических вопросов, создание Организации Объединенных Наций, призванной служить целям сохранения мира и обеспечения международной безопасности.
В своем подходе к урегулированию в Европе союзники по антигитлеровской коалиции стремились предотвратить повторение агрессии со стороны Германии, утвердить мир и безопасность на европейском континенте, добиться определения справедливых послевоенных границ, вернув порабощенным фашистской Германией странам и народам независимость и суверенитет, обеспечить народам Европы право самим определять свое будущее.
Однако, как показало дальнейшее развитие событий, советское руководство и руководители западных стран вкладывали в это совершенно противоположное содержание.
В отличии от предшествующих конференций, Берлинская проходила уже после окончания войны в Европе, когда отношения между державами принимали более сложный характер. И решение ряда вопросов зашло в тупик, а ведь предстояло принять решение о судьбе не только Германии, но Европы и мира.
Трем Великим державам предстояло решить вопросы переустройства политической жизни немцев на демократической, миролюбивой основе, разоружить Германию и заставить ее возместить материальный ущерб, нанесенный другим странам, наказать нацистских преступников, принесших неисчислимые бедствия и страдания человечеству.
Не могли остаться в стороне вопросы мирного урегулирования со странами-союзниками Германии - Италией, Венгрией, Болгарией, Румынией и Финляндией, восстановления государственной самостоятельности Австрии, помощи в возрождении и развитии союзных стран – Польши и Югославии.
25 мая 1945 г. в Москву прибыл Г. Гопкинс и от имени президента США Трумэна поставил перед Советским правительством вопрос «о встрече трех». Из переписки:
И.В. Сталин писал У. Черчиллю: «Я думаю, что встреча необходима и что удобнее всего было бы устроить эту встречу в окрестностях Берлина. Это было бы, пожалуй, правильно и политически». Черчилль согласился и 17 июля 1945 г. во дворце Цецилиенхоф в пригороде Берлина Потсдаме начала свою работу конференция руководителей трех держав.
Делегации возглавляли Г. Трумэн, У. Черчиль, И.В. Сталин. С Черчиллем на конференцию прибыл лидер лейбористской партии К. Эттли, которого английский премьер-министр пригласил в целях «преемственности» на случай поражения на выборах, что и произошло и К. Эттли, ставший премьер-министром, возглавил английскую делегацию.
Потсдамская конференция рассмотрела вопросы, связанные с мирным послевоенным устройством в Европе, в том числе вопрос о порядке подписания мирных договоров с бывшими вражескими государствами. Было принято решение об учреждении Совета министров иностранных дел (СМИД) «для проведения необходимой подготовительной работы по мирному урегулированию» и для обсуждения других вопросов, которые по соглашению между участвующими в Совете правительствами, могли время от времени передаваться Совету.
Министры иностранных дел Англии, СССР, США, Франции и Китая вошли в состав Совета Безопасности. Основная задача Совета была - составление мирных договоров для Италии, Румынии, Болгарии, Венгрии и Финляндии. Кроме того, на Совет возлагалась задача подготовки «мирного урегулирования для Германии».
Главное место в работе конференции занял германский вопрос.
Политические и экономические принципы, приемлемые при обращении с Германией, были обсуждены на конференции. Проект был представлен американской делегацией. Во время действия Потсдамской конференции было подготовлено Соглашение о дополнительных требованиях к Германии, облегчающее согласование политических и экономических принципов обращения с Германией в начальный – контрольный период.
Правительства – участники Потсдамской конференции согласились, что основные принципы в отношении Германии должны предусматривать проведение важнейших мероприятий по демилитаризации, демократизации и денацификации Германии.
В решениях конференции подчеркивалось, что «в оккупации Германия должна рассматриваться как единое целое», что «во всей Германии должны разрешаться и поощряться все демократические и политические партии».
Союзники провозгласили, что они «не намерены уничтожить» немецкий народ, что они «намериваются дать возможность немецкому народу возможность подготовиться к тому, чтобы в дальнейшем осуществить реконструкцию своей жизни на демократической и мирной основе».
Было решено наказать нацистских преступников, предав их Международному трибуналу. Германия обязывалась выплачивать репарации и была разделена на четыре оккупационные зоны - советскую, американскую, английскую и французскую.
Большое значение для послевоенного развития Европы имели решения союзных держав по территориальным вопросам. Гитлеровцы перекроили карту континента. Необходимо было восстановить попранную несправедливость.
Конечно, согласование позиций трех держав по вопросам послевоенного мира не могло не столкнуться с определенными трудностями. Однако, несмотря на противоречия, разногласия, различные подходы к решаемым проблемам, союзники находили общий язык, видя обширную переписку между собой, организуя встречи министров иностранных дел, личных представителей глав государств, через дипломатические каналы. Наиболее важное место в этом процессе занимали личные встречи руководителей трех союзных держав.
Но ради справедливости и в наши дни желательно не забывать о причинах противоречий между СССР и западными союзниками во время войны. «Холодная война» - тяжелый урок для человечества.
1 августа 1945 г. подписанием руководителями СССР, США, Англии Протокола и Сообщения о Потсдамской конференции трех держав завершилась Потсдамская конференция.
В первых числах августа 1945 г. основные соглашения, принятые в Потсдаме, были направлены Франции, с предложением присоединиться. Французское правительство дало принципиальное согласие. Потсдамские решение были одобрены и поддержаны другими государствами мира.
Всеобщее признание получили, выработанные в Потсдаме, демократические принципы утверждения мира и безопасности в Европе и в мире, а именно:
Главное условие безопасности в Европе – недопущение возрождения германского милитаризма и нацизма;
Межгосударственные отношения должны строиться на принципах суверенитета, национальной независимости, равноправия и невмешательства во внутренние дела.
Потсдамские решения явились убедительным выражением сотрудничества между великими державами, которое должно стать гарантией мира, безопасности и сотрудничества народов во всем мире после того, как отгремели военные битвы.
Несмотря на все трудности в работе конференции, она завершилась торжеством реализма.
Но уже перед началом конференции, 16 июля 1945 г., было произведено первое испытание атомной бомбы. После получения американской делегацией этого сообщения, Трумэн сказал: «Теперь мы обладаем оружием, которое не только революцинизировало военное дело, но может изменить ход истории и цивилизации». Под строжайшим секретом об этом было сообщено Черчиллю, который пришел в неописуемый восторг: «Теперь у Запада есть средство, которое восстановило соотношение сил с Россией», и стал подталкивать американскую делегацию занять более жесткую позицию, используя информацию об испытаниях атомной бомбы «в качестве аргумента в свою пользу на переговорах».
Согласно американским источникам и мемуарам Черчилля, Трумэн, информируя советскую делегацию об испытании нового оружия, даже не упомянул слова «атомное» или «ядерное». Сталин спокойно выслушал сообщение, что разочаровало как Черчилля, так и Трумэна.
Присутствовавший на совещании маршал Советского Союза Г.К. Жуков вспоминает: «…вернувшись с заседания, Сталин в моем присутствии рассказал Молотову о состоявшемся разговоре». Молотов сказал: «Цену себе набивают». Сталин рассмеялся: «Пусть набивают». Надо будет переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы». «Я понял, - писал Жуков, что речь шла об атомной бомбе».
Таким образом, Потсдамская конференция стала первой конференцией Высшего уровня, на которой, фактически, состоялся дебют ядерных вооружений в качестве политического фактора международных отношений. Началась эра ядерной дипломатии и об этом не следует забывать, потому что она продолжатся и сегодня, но уже с применением новых, более изощренных технологий.
11.Крымская (Ялтинская) конференция 1945 года
Германская дипломатия смотрела на ситуацию в Азии через призму способности США вести войну на два фронта - в Европе, помогая Британии, и на Тихом океане, противостоя Японии. При таком подходе стабилизация советско-японских отношений, которая бы позволила Токио более свободно действовать против США, отвечала германским интересам. Берлину было важно и отвлечь Москву переговорами с Японией от нарастающей угрозы Советскому Союзу со стороны Германии. При этом Гитлер не придавал особого значения военной помощи Японии против СССР, полагаясь на мощь военной машины Германии и ее способность обеспечить быстрый военный разгром СССР в Европе самостоятельно.
Кроме всего, германские дипломаты были подробно осведомлены о содержании советско-японских переговоров, получая информацию и от советской, и от японской стороны, и не переоценивали жесткость возможных взаимных обязательств Москвы и Токио. Берлин знал, что СССР отказался от выдвинутой им самим еще в 1931 г. идеи пакта о ненападении. Теперь Москва считала возможным ограничиться менее обязывающим договором о нейтралитете. Со своей стороны, японская сторона, настаивая на пакте о ненападении, одновременно не возражала и против договора о нейтралитете.
Для понимания политики Советского Союза весной 1941 г. важно иметь в виду, что фактически Москва оказалась в условиях жесткой дипломатической изоляции перед лицом германской опасности. Отношения СССР с Британией и США были натянутыми. Немногие остававшиеся еще нейтральными государства Европы боялись Германии; они не хотели, да и не могли вмешаться в советско-германское противостояние.
До Сталина доходили сведения о планах Гитлера напасть на СССР. Само это противостояние было очевидно для всех иностранных наблюдателей и весьма широкого слоя советской партийно-государственной и военной элиты в СССР. Но первым Сталин не доверял, а вторые, запуганные террором предшествовавшего десятилетия, безмолвствовали, спасая свои жизни. Вопрос о выборе линии в отношении Германии находился всецело в руках самого Сталина. Выбор же этот состоял в том, чтобы "не провоцировать" Гитлера и готовиться к военному отпору ему. Однако военные приготовления должны были развертываться в таких формах, темпах и масштабах, чтобы опять-таки не дать Берлину повод приблизить решающий день.
Дипломатическая переписка позволяет предположить, что в апреле 1941 г. и даже позже Сталин не исключал возможности если не принципиального соглашения, то хотя бы частичного компромисса с Германией, который, по крайней мере, обеспечил бы СССР отсрочку для подготовки к войне. Договор с Японией в этом смысле давал некоторые возможности. Москва пыталась политически обыграть факт заключения договора с Токио как свидетельство косвенного подключения к сотрудничеству на основе Тройственного пакта.
Договор о нейтралитете был заключен в Москве 13 апреля 1941 г. В одном пакете с ним была подписана и советско-японская декларация о взаимном уважении и территориальной целостности и неприкосновенности границ Монголии и Маньчжоу-го, которая, по существу, фиксировала частичный раздел сфер влияния СССР и Японии на Дальнем Востоке таким образом, что Монголия относилась к советской сфере, а Маньчжоу-го - к японской. Договор был рассчитан на пять лет (до апреля 1946 г.) с возможностью автоматического продления на следующие пять лет, если одна из сторон не объявит за год до истечения срока действия договора о своем намерении его денонсировать. Одновременно с подписанием советско-японских документов был проведен обмен письмами, в которых содержалось обязательство Японии ликвидировать все сохранявшиеся в ее руках концессии на Северном Сахалине.
Советско-японские договоренности подтверждали статус-кво на Дальнем Востоке, но не укрепляли его. Они не ограничивали вмешательство Японии в Китае точно так же, как и деятельность СССР в поддержку китайских коммунистов в контролируемых ими районах и национал-сепаратистов в Синьцзяне.
Вместе с тем, договор с Японией давал Советскому Союзу определенные выигрыши, поскольку он снижал вероятность войны на два фронта и позволял высвободить силы для их концентрации для возможных военных действий на европейском театре.
Россия, Москва
Пакт о нейтралитете между СССР и Японией - советско-японский договор о взаимном нейтралитете, подписанный в Москве 13 апреля 1941, через два года после пограничного конфликта на реке Халхин-гол. Был денонсирован СССР 5 апреля 1945 года.
Пакт о нейтралитете (яп. ??????, ниссо тю: рицу дзё: яку) подписан в Москве 13 апреля 1941 года. Со стороны СССР договор подписал Молотов, со стороны Японии - министр иностранных дел Ёсукэ Мацуока (яп. ????) и посол Японии в СССР Татекава. Ратифицирован 25 апреля 1941 года. Договор был заключен на 5 лет с момента ратификации: с 25 апреля 1941 по 25 апреля 1946 и автоматически продлевался до 1951. К пакту прилагались декларация и обменные письма.
Подписанию предшествовала беседа между Мацуокой и Сталиным 12 апреля, когда было достигнуто согласие по ряду спорных вопросов (например, о Северном Сахалине и японских концессиях). Япония отказалась от требования продать ей Северный Сахалин в обмен на обещание поставки 100 тыс. тонн нефти.
Согласно статье 2, «в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта».
В декларации (являвшейся приложением к пакту), которую в этот же день подписали Молотов, Мацуока и Ёсицугу Татэкава, содержалось обязательство уважать территориальную целостность и неприкосновенность МНР и Маньчжоу-го (признание государств «де-юре»). В обменных письмах Мацуока обещал заключить торговое соглашение и рыболовное соглашение, ликвидировать японские концессии на Северном Сахалине и учредить комиссию из представителей СССР, Японии, МНР и Манчжоу-Го для урегулирования пограничных вопросов.
Реакция в мире на заключенный договор была отрицательной, как в странах гитлеровской коалиции, так и в Англии, Франции и США. Руководство Германии и Италии негативно восприняли этот договор так как теряли союзника в готовящейся ими войне с Советским Союзом.
С крайней озабоченностью договор был воспринят в США и Великобритании. Правительства этих стран опасались, что договор развяжет Японии руки и позволит ей расширить свою экспансию на юг Восточной Азии. США отреагировали введением торговых санкций против СССР наподобие тех, которые они ввели после заключения за два года до того пакта о ненападении с Германией. В прессе советско-японский договор рассматривался как сильный удар по американской дипломатии.
Кроме того, американцы опасались за судьбу военной помощи китайцам - в то время основная поддержка Китаю шла из СССР. В самом Китае новости о договоре вызвали сильное разочарование, многие восприняли его как предательство. Советское правительство успокоилo Чан Кайши, что оно не собирается сокращать оказываемую его стране помощь, однако с началом войны с Германией военные поставки в Китай прекратились и советники были отозваны.
Последствия
Пакт позволил СССР обезопасить свои восточные границы на случай конфликта с Германией. Япония, в свою очередь, развязала себе руки в разработке плана Войны за Великую Восточную Азию против США, Голландии и Великобритании.
С. А. Лозовский (заместитель Молотова, отвечавший в НКИД СССР за отношения с Японией), писал в секретной записке Сталину 15 января 1945 года: «…в первый период советско-германской войны мы были заинтересованы больше, чем японцы, в сохранении пакта, а начиная со Сталинграда японцы заинтересованы больше, чем мы, в сохранении пакта о нейтралитете».
За время действия пакта обе стороны допускали отдельные нарушения. Япония иногда задерживала советские рыболовные суда и топила транспорты, а СССР иногда предоставлял свои аэродромы американским военным самолетам.
Денонсация пакта
Согласно пункту 3, «Настоящий пакт вступает в силу со дня его ратификации обеими договаривающимися сторонами и сохраняет силу в течение пяти лет. Если ни одна из договаривающихся сторон не денонсирует пакт за год до истечения срока, он будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.» 5 апреля 1945 года В. М. Молотов принял посла Японии в СССР Наотакэ Сато (англ.) и сделал ему заявление о денонсации пакта о нейтралитете. Согласно его заявлению, в условиях, когда Япония воюет с Англией и США, союзниками СССР, пакт теряет смысл и продление его становится невозможным.
Н. Сато напомнил, что пакт действует до 13 апреля 1946 года и выразил надежду, что это условие будет выполнено советской стороной. Молотов ответил, что «фактически советско-японские отношения вернутся к тому положению, в котором они находились до заключения пакта». Сато заметил, что юридически это означает аннулирование, а не денонсацию договора. Молотов согласился с Н. Сато, что с точки зрения самого пакта о нейтралитете, будучи лишь денонсированным (а не аннулированным), он может юридически сохранить свою силу до 25 апреля 1946 г.
16 апреля 1945 года в статье в журнале «Тайм» (США) было отмечено, что, хотя формально пакт оставался в силе до 13 апреля 1946 года, тон советского комиссара по иностранным делам подразумевал что, невзирая на это, СССР может вскоре начать войну с Японией.
9 августа 1945 года СССР начал войну с Японией, что де-факто прекратило действие пакта о нейтралитете.
Ссылка на истчоник: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B0%D0%BA%D1%82_%D0%BE_%D0%BD%D0%B5%D0%B9%D1%82%D1%80%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%82%D0%B5_%D0%BC%D0%B5%D0%B6%D0%B4%D1%83_%D0%A1%D0%A1%D0%A1%D0%A0_%D0%B8_%D0%AF%D0%BF%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%B5%D0%B9_(1941)
24 марта в беседе с Молотовым японский министр сообщил, что едет в Берлин и Рим для установления личных контактов с руководителями держав оси в связи с заключением тройственного пакта, так как обмен мнениями по этому вопросу осуществлялся только по телеграфу. Однако это не исключает того, что он как ближайший помощник в прошлом графа С. Гото, инициатора восстановления отношений с СССР в 1925 г., стремится к развитию хороших отношений с Москвой.
Во время встречи со Сталиным Мацуока подтвердил свое намерение улучшить отношения с Москвой. На это Сталин ответил: «Какова бы ни была идеология в Японии или даже в СССР, это не может помешать практическому сближению двух государств, если имеется желание обеих сторон… Что же касается англосаксов, то русские никогда не были их друзьями и теперь, пожалуй, не очень хотят с ними дружить». В заключение он поддержал стремление государств оси к контролю над капиталистами .
Японский министр напомнил, что в 1932 г. он поддержал инициативу Москвы о заключении пакта о ненападении. И хотя японское правительство не откликнулось тогда на это предложение, он продолжал индивидуальную работу в пользу заключения такого пакта. После его назначения в 1940 г. главой японского внешнеполитического ведомства претворение в жизнь этой идеи стало рассматриваться им как насущная необходимость, помимо разрешения таких вопросов, как заключение торгового договора и подписание новой конвенции о рыболовстве, переговоры о которых продвигались довольно успешно.
Затронув вопрос о японских нефтяных и угольных концессиях на Северном Сахалине, Мацуока напомнил, что они в 1925 г. были предоставлены (до 1995 г.) в качестве компенсации за ущерб, нанесенный Японии в связи с инцидентом в Николаеве в годы Гражданской войны, где было убито немало японцев.
В ответ на предложение Молотова о ликвидации концессий японский министр поставил вопрос о продаже Северного Сахалина, сославшись на то, что японцы пришли на этот остров еще в XVI в., а русские «отняли» его у Японии сравнительно недавно, в начале периода Мэйдзи (1875 г.). Вместе с тем Мацуока высказался за ускорение решения вопроса о границе между СССР и Маньчжоу-го.
Далее он подчеркнул, что Япония, заключив союз с Германией, не собирается ссориться с СССР и будет стремиться к тому, чтобы такие же отношения сохранялись между Советским Союзом и Германией. Однако если СССР будет сотрудничать с США против Японии как против общего врага, то последняя вынуждена будет, напав на СССР, разделаться со своими противниками по отдельности.
В ответ Молотов сказал, что с 1932 г., когда Япония отвергла советское предложение о пакте о ненападении, положение в мире существенно изменилось – теперь у СССР есть такой договор с Германией, а у Японии есть пакт о союзе с последней. Пакт СССР с Германией оказался возможным, так как она, по мнению Молотова, правильно поняла интересы Советского Союза, который в свою очередь осознал, интересы Германии.
Давая понять, что Японии и СССР целесообразно было воспользоваться этим примером, Молотов заявил: «Что касается пакта о ненападении между СССР и Японией, то советская сторона к этому вопросу также относится серьезно, исходя при этом из тех установок, из которых она исходила при заключении договора с Германией».
Указанное обстоятельство, с нашей точки зрения, имеет принципиальное значение для оценки разных толкований советско-японского пакта о нейтралитете, о которых будет идти речь ниже.
Касаясь вопроса признания Советским Союзом в 1925 г. Портсмутского мирного договора между Россией и Японией, Молотов сказал: «Нельзя оставлять без изменений то, что было установлено во взаимоотношениях между нашими странами после поражения России в 1905 г. Понятно, что в СССР смотрят на Портсмутский договор примерно с таким же чувством, как в Германии относятся к Версальскому договору. Так что Портсмутский договор – плохая база развития и улучшения отношений. Тем более, что Япония нарушала этот договор в отношении Маньчжурии».
Как неуместное расценил советский руководитель и напоминание о николаевских событиях, сославшись на то, что они произошли на последнем этапе японской интервенции в Приамурье и Приморье, в период очень плохих отношений между двумя странами.
По вопросу об интересах СССР и Японии в районе Сахалина и Курильских островов Молотов заявил, что предложение о продаже Северного Сахалина «он рассматривает как шутку». «У нас никто не понял бы сейчас продажу Северного Сахалина, поскольку помнят, что только в результате поражения в 1905 г. Россия была вынуждена отдать южную половину Сахалина, – продолжал Молотов. – Нашему общественному мнению было бы более понятно, если бы в исправление Портсмутского договора, заключенного после поражения, был поставлен вопрос о покупке южной части Сахалина, причем вопрос о цене мог бы быть разрешен по соглашению. Теперь более правильно было бы поставить вопрос о покупке у Японии не только южной части Сахалина, но и некоторой группы Северных Курильских островов (курсив наш. – К. Ч .)».
Таким образом, очевидно, что нарастание угрозы со стороны Германии вынудило СССР говорить уже не о безвозмездном возвращении Южного Сахалина и Курил, а только о покупке части этих территорий.
Молотов выразил надежду, что японское правительство, стремясь к заключению пакта о ненападении, на базе учета взаимных интересов, как это сделала Германия в 1939 г., благожелательно подойдет к вопросу о покупке СССР Северных Курильских островов и южной части Сахалина.
По поводу отношений с США Молотов заверил, что у советского правительства «нет намерения заключать соглашение для нападения на Японию».
В конце беседы глава советского правительства предложил ограничиться заключением советско-японского пакта о нейтралитете с тем, чтобы «вопросы, требующие длительного обсуждения, не нужно было бы затрагивать». При этом Молотов добавил, что «во время его встреч в Берлине с Гитлером и Риббентропом, и в частности в последней беседе с Риббентропом, ему вполне конкретно было заявлено, что в вопросе о концессиях на Северном Сахалине Япония пойдет навстречу советской стороне» по рекомендации своего основного союзника по тройственному пакту.
26 марта Мацуока прибыл в Берлин и со следующего дня начал переговоры с Риббентропом и Гитлером.
Не раскрывая способов реализации плана «Барбаросса» – плана войны против СССР, Риббентроп выразил заинтересованность в том, чтобы Япония как союзник Германии не вмешивалась в эту возможную войну (в соответствии со ст. 5 тройственного пакта), поскольку Германия рассчитывала самостоятельно распорядиться судьбой всех территорий СССР после его молниеносного разгрома без участия Японии. В то же время последняя должна была оказать помощь Германии, нанеся удар по Сингапуру – главной военной базе Великобритании на Дальнем Востоке.
Но японский министр, ограничившись личным обещанием, дал понять, что не собирается оставаться статистом в случае раздела территории СССР после его поражения. Мацуока не скрывал своего намерения заключить с СССР пакт о нейтралитете, который бы служил гарантией безопасности тыла Японии во время ее экспансии на Юг, направленной против интересов Англии и особенно США в этом районе.
С этой точки зрения представляет интерес мнение бывшего начальника информационного отдела военного министерства Японии, генерал-лейтенанта X. Хаты, который, находясь в советском плену, в своих показаниях отметил: «Что касается советско-японского пакта о нейтралитете, то этот шаг был направлен на упрочение японской позиции в отношении США» .
В беседе с Риббентропом, состоявшейся 29 марта, Мацуока высказал намерение еще раз предложить СССР присоединиться к тройственному пакту. Риббентроп ответил, что «в настоящее время в связи с изменением обстановки вопрос об этом уже не стоит», и посоветовал Мацуока во время бесед с советскими руководителями в Москве не затрагивать и вообще не вступать с ними в обсуждение каких-либо связанных с этим пактом вопросов .
Существует мнение, что в соответствии с инструкцией своего правительства, допускавшей заключение пакта о нейтралитете вместо пакта о ненападении с СССР, Мацуока провел переговоры о его подписании, будучи в Москве 24 марта проездом по пути в Германию и на обратном пути, начиная с 7 апреля . На самом деле эта точка зрения не подтверждается изложенной выше записью этих переговоров, из которой следует, что вопрос об этом затрагивала только советская сторона.
Тем не менее Мацуока, имея широкие полномочия, был настроен заключить пакт о ненападении или нейтралитете, вопреки предупреждению Риббентропа, с целью сохранения свободы рук как в отношении Берлина, так и Москвы. В пользу этого свидетельствует следующая телеграмма министра иностранных дел Германии немецкому послу в Токио от 5 июля 1941 г.:
«Касаясь вопроса об отношениях Японии к Советской России, я хотел бы в целях Вашей личной ориентировки правильно осветить сообщение о нашем с ним разговоре на тему о японско-русском договоре о ненападении или нейтралитете.
Согласно Вашей телеграмме № 685 от 6 мая 1941 г., Мацуока сообщил Вам тогда, что после своего отъезда из Берлина он не рассчитывал на возможность заключения японо-русского пакта о нейтралитете. То же выражал он и в разговоре со мной, и только думал воспользоваться случаем, если русские выразят к тому готовность. Сделанным Вам тогда сообщением Мацуока, по-видимому, хотел сказать, что я после берлинских переговоров должен был бы считаться с возможностью заключения пакта. Такое же заявление сделал Мацуока и графу Шуленбургу в Москве после того, как уже было достигнуто соглашение по поводу заключения пакта и как раз до формального его подписания. При этом г-н Мацуока так представил разговор со мной, будто он сказал мне, что не сможет избежать в Москве обсуждения давно назревшего вопроса о японо-советском пакте о нейтралитете или ненападении, что он, конечно, против всякой поспешности, но что ему придется что-то предпринять, если русские пойдут навстречу японским желаниям. Я будто бы согласился с его мыслью.
То, что Мацуока изложил Вам, а также графу Шуленбургу, не отвечает действительности. Тема японо-советского пакта о ненападении и нейтралитете была поднята в разговоре между Мацуока и мною 26 марта 1941 г. и, согласно записи, сделанной послом Шмидтом тотчас же после нашего разговора, тема эта развивалась таким образом.
В связи с замечанием о заключении давно уже обсуждаемого русско-японского торгового договора, Мацуока прямо поставил мне вопрос, не должен ли он на обратном пути задержаться в Москве, чтобы обсудить с русскими пакт о ненападении или о нейтралитете. Он при этом подчеркнул, что японский народ не допустит непосредственного присоединения России к пакту трех держав, что последнее вызвало бы во всей Японии общий крик негодования. Я ответил Мацуока, что о принятии России в члены пакта и думать нечего, и посоветовал ему по возможности не поднимать в Москве вопроса о заключении упомянутого пакта о ненападении или нейтралитете, так как это не уместилось бы в рамки современного положения» .
Окончательное решение о заключении пакта удалось принять только в результате беседы между Сталиным и Мацуока 12 апреля 1941 г., когда последний готов был уехать из Москвы без подписания пакта. Министр иностранных дел Японии был приглашен в Кремль во время вечернего просмотра в Художественном театре спектакля А.П. Чехова «Три сестры».
В начале беседы Мацуока высказал мнение, что «если что-либо произойдет между СССР и Германией, то он предпочтет посредничать между СССР и Германией». Поскольку «Япония и СССР являются пограничными государствами, он хотел бы улучшения отношений между Японией и СССР».
В ответ на реплику Сталина о том, не помешает ли этому тройственный пакт, собеседник ответил отрицательно, подчеркнув, что в этом смысле он высказался и в беседе с Риббентропом.
Развивая эту мысль, Мацуока пояснил, что коренные вопросы отношений между Японией и СССР нужно разрешить под углом зрения «больших проблем, имея в виду Азию, весь мир, не ограничиваясь и не увлекаясь мелочами», такими, как, например, вопрос о Сахалине, для того чтобы «избавиться от англосаксов» в Азии, в частности в Индии, Иране и в Китае.
На это Сталин ответил: «СССР считает сотрудничество с Японией, Германией и Италией большим вопросом. Об этом тов. Молотов уведомил Гитлера и Риббентропа, когда он был в Берлине и когда стоял вопрос о том, чтобы пакт трех сделать пактом четырех». Но Гитлер, по словам Сталина, заявил, что пока он не нуждается в военной помощи других государств. Исходя из этого, Сталин сообщил своему японскому собеседнику, что «вопрос о пакте четырех и сотрудничестве с СССР может встать, но только в том случае, если дела Германии и Японии (очевидно в борьбе с англосаксами. – К. Ч.) пойдут плохо», и поэтому советское правительство ограничивается теперь в отношениях с Японией пактом о нейтралитете, но рассматривает его «как первый шаг и серьезный шаг к будущему сотрудничеству по большим вопросам».
Далее собеседники договорились о том, чтобы вопрос о территориальной целостности МНР и Маньчжоу-го зафиксировать в отдельной декларации, прилагаемой к пакту, а вопрос о ликвидации японских концессий на Северном Сахалине изложить в обменных письмах одновременно с подписанием пакта. Сталин предложил указать в письмах, что концессии будут ликвидированы в течение «двух-трех месяцев», но затем согласился на формулировку Мацуоки – «в течение нескольких месяцев».
Подчеркнув важность этого вопроса, Сталин подошел к карте и, указав на Приморье, сказал, что «Япония держит в руках все выходы советского Приморья в океан – пролив Курильский у южного мыса Камчатки, пролив Лаперуза к югу от Сахалина, пролив Цусимский у Кореи». Поэтому продажа Японии Северного Сахалина вообще означала бы удушение Советского Союза. «Какая же это дружба?» – резонно спросил советский руководитель и в конечном счете добился уступки со стороны Мацуоки, пообещав в качестве компенсации рассмотреть позднее вопрос о поставке в Японию 100 тыс. т нефти .
13 апреля в Москве был подписан пакт о нейтралитете с приложенным коммюнике и состоялся обмен упомянутыми письмами.
В ст. 1 пакта содержалось обязательство сторон, исходя из стремления к миру и дружбе между СССР и Японией, поддерживать мирные и дружественные отношения между собой и взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность территорий другой договаривающейся стороны.
Ст. 2 предусматривала, что в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих государств, другая договаривающаяся сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта.
Ст. 3 устанавливала срок действия пакта в течение пяти лет, причем каждая договаривающаяся сторона могла за один год до истечения этого срока заявить о намерении денонсировать настоящий пакт после прекращения пятилетнего срока его действия. В противном случае срок действия пакта автоматически продлевался на следующие пять лет .
В декларации, которую подписали Молотов, Мацуока и Татэкава, содержалось заявление, что, исходя из духа пакта о нейтралитете с целью обеспечить мир и дружественные отношения между СССР и Японией, стороны обязуются уважать территориальную целостность и неприкосновенность МНР и Маньчжоу-го.
Мацуока и Молотов обменялись строго конфиденциальными письмами. В письме Мацуоки, получение которого в ответном письме подтверждал Молотов, содержались обязательства в ближайшее время заключить торговое соглашение и рыболовное соглашение, в течение нескольких месяцев ликвидировать японские концессии на Северном Сахалине и как можно скорее учредить смешанную комиссию из представителей СССР, Японии, МНР и Маньчжоу-го для урегулирования пограничных вопросов и рассмотрения пограничных споров и инцидентов.
Пакт о нейтралитете с одобрением был встречен как в советской, так и в японской печати. Однако в Берлине подписание пакта вызвало неудовольствие, так как в Германии были удивлены тем, что Мацуока не внял намекам Гитлера и Риббентропа на возможность войны между Германией и СССР . В связи с этим Риббентроп даже заявил протест послу Японии в Германии Осиме.
До недавнего времени отечественные исследователи считали, что этот пакт был заключен на случай, если СССР и Япония подвергнутся нападению других государств, а поскольку Япония сама совершила нападение на них и, следовательно, оказалась не «объектом военных действий», а ее субъектом, этот договор не имеет отношения к советско-японской войне 1945 г. .
Однако публикация документов и материалов по советско-германским отношениям показала, что содержащееся и в советско-германском, и в советско-японском пактах обязательство не нападать на своего партнера в случае, если он станет «объектом военных действий», относится к любой войне, независимо от того, кто ее развязал .
Несмотря на то что главной целью заключения пакта о нейтралитете с СССР являлось обеспечение безопасности тыла Японии, которое давало ей возможность проводить агрессивную политику в отношении стран Азии и США, в советской историографии традиционно делался чрезмерный акцент на намерение Токио, заключив этот договор, закамуфлировать форсированную подготовку к нападению на СССР сразу же после начала германской агрессии. Кроме того, утверждалось, что еще до заключения пакта о нейтралитете немецкие руководители на переговорах в Берлине сообщили Мацуоке о возможности нападения Германии на СССР в самое ближайшее время.
В советской историографии излагается также точка зрения военных кругов Японии, в особенности руководства Квантунской армии, о роли пакта о нейтралитете как средства «выиграть время для принятия самостоятельного решения о начале войны против Советов» . Утверждая, что это мнение отражало единую позицию всех кругов Японии, исследователи в то же время приводят три разные концепции действий японских властей в случае начала войны между СССР и Германией: 1) после нападения Германии на СССР немедленно начать против него военные операции; 2) обрушиться на СССР после предварительной успешной экспансии в южном направлении; 3) принять окончательное решение о начале широкой экспансии против СССР или на юге в зависимости от успехов или неудач Германии в войне с Советским Союзом .
Так, исследователь советско-японских отношений А.А. Кошкин (Аркадьев) указал на следующую причину, побудившую правящие круги Японии подписать пакт о нейтралитете: «Стремясь обеспечить империи максимально возможную свободу действий и создать предпосылки для внезапного японского нападения на СССР, японское военно-политическое руководство сочло целесообразным в создавшейся обстановке пойти на заключение японо-советского пакта о нейтралитете» . Кроме того, АА. Кошкин полагал, что обязательства Японии по тройственному пакту могли бы служить основанием для того, чтобы она совершила нападение на СССР .
«Идя на заключение пакта о нейтралитете с Советским Союзом, – писал он, – японское руководство стремилось использовать его с одной стороны, как прикрытие подготовки к нападению на СССР, а с другой – как средство, обеспечивающее Японии свободу в выборе сроков антисоветской агрессии» .
Развивая эту мысль, А.Н. Николаев поддерживает выраженное в приговоре мнение Токийского трибунала, что заключение пакта о нейтралитете с СССР ставило и правительство Японии в «двусмысленное положение, поскольку оно в то время имело обязательства в отношении Германии по Антикоминтерновскому пакту и пакту трех держав» .
На самом же деле текст дополнительного протокола к Антикоминтерновскому пакту (ст. 1), не говоря уже о его основном тексте, а также тройственный пакт (ст. 3 с учетом ст. 5), как уже отмечалось, не содержат никаких обязательств Японии непременно нападать на СССР по требованию Берлина или Рима, тем более что в этих договорах вопрос о мерах в отношении СССР ставится лишь в случае, если он совершит неспровоцированное нападение, а не сам окажется объектом нападения.
Бьет мимо цели и обвинение Японии в проведении одновременно с переговорами о пакте с СССР переговоров о продлении на пять лет Антикоминтерновского пакта. (Он был продлен позднее до 26 ноября 1946 г.).
По нашему мнению, заслуживает внимания точка зрения, в соответствии с которой «Антикоминтерновский пакт Германии, Италии и Японии был однозначно направлен не только и не столько против СССР как государства, сколько против определенной сферы (точнее направления. – К. Ч.) его внешнеполитической экспансии, которая велась руками Коминтерна… Позднее Сталин провел репрессивную «чистку» интернационалистов в этой организации (по терминологии – «атлантистов») и тем самым расчистил путь для улучшения отношений СССР с Германией и Японией, что соответствовало планам «европейцев» в этих странах, выступавших за союз европейских государств против таких «атлантических» держав, как Великобритания и США» .
Однако переговоры о продлении Антикоминтерновского пакта велись в 1940-1941 гг. параллельно с переговорами о советско-японском пакте о нейтралитете не потому, что тройственный пакт отменял Антикоминтерновский пакт формально, как считает В. Молодяков , а потому, что это было сделано фактически: во-первых, в результате чистки Сталиным интернационального ядра Коминтерна и превращения этой организации, формально просуществовавшей до 1943 г., в придаток международного отдела ЦК КПСС; во-вторых, в результате кардинальной переориентации его участников. СССР в свою очередь тоже отказался от использования Коминтерна как средства своей внешнеполитической экспансии против держав оси.
И поскольку Коминтерн в период непосредственно после заключения тройственного пакта существовал только формально, переговоры о продлении Антикоминтерновского пакта также носили формальный характер. В пользу этого свидетельствует тот факт, что дополнительные участники оси – сателлиты присоединялись сначала к тройственному пакту и лишь затем к Антикоминтерновскому.
Что же касается доказательства вероломства Мацуока именно в период подготовки к заключению пакта о нейтралитете с СССР (с лета 1940 г.), а также его осведомленности о сроках нападения Германии на СССР, то для прояснения этих вопросов следует обратиться к другим документам.
Наиболее убедительным аргументов в пользу того, что Мацуока еще в период подготовки к заключению пакта о нейтралитете с СССР готов был пойти на его нарушение, служит заявление министра иностранных дел Японии, сделанное им в ходе беседы с Риббентропом весной 1941 г. в Берлине. Мацуока прямо заявил, что в случае начала войны Германии с СССР советско-японский пакт о нейтралитете «сразу потеряет силу» .
Достоверные сведения о сроках нападения Германии на СССР Мацуока стал получать только через несколько дней после возвращения в Токио, когда пакт с СССР был уже подписан . Так, первое сообщение – шифрованная телеграмма посла Японии в Германии, пришедшее в Токио через три дня после заключения пакта, гласило: «В этом году Германия начнет войну против СССР». Такая же информация стала поступать в Токио вскоре от военных атташе Японии в других государствах .
До мая 1941 г. министр иностранных дел Мацуока даже после получения от посла Японии в Германии Осима информации о скором нападении ее на СССР не исключал возможности, что это сообщение Берлина для Японии ставит своей целью замаскировать подготовку нового массированного наступления германских войск на Англию .
Но в конце мая – начале июня Мацуока все-таки стал уговаривать императора Японии аннулировать советско-японский пакт о нейтралитете, чтобы затем, после развязывания войны Германией против Советского Союза, оккупировать Сибирь до Иркутска.
Тем не менее даже в начале июня Мацуока полагал, что вероятность германской агрессии против СССР составляет 40% против 60% возможности урегулирования конфликта .
Это мнение разделяли и генеральный штаб Японии и военный министр Тодзио .
«Собственно говоря, я заключил пакт о нейтралитете, – заявил Мацуока на 32-м координационном совещании правительства и ставки 25 июня 1941 г., -так как считал, что Германия и СССР не начнут войну. Если бы я знал, что они вступят в войну, я бы предпочел занять в отношении Германии более дружественную позицию и не заключил бы пакт о нейтралитете» .
Правда, это заявление, на наш взгляд, нельзя принимать на веру, так как о том, что надвигается война Германии против СССР, японскому министру иностранных дел дали достаточно ясно понять в начале 1941 г. из Вашингтона, чтобы избежать союза Токио и Москвы, и во время его бесед в Берлине весной 1941 г. И хотя он действительно не знал о начале войны в самое ближайшее время, скорее всего боязнью того, что в случае начала этой войны обезопасить Японию пактом с СССР будет уже трудно, и объясняется торопливость Мацуоки в этом вопросе .
В пользу точки зрения, что конкретные сроки нападения ему не сообщили специально, свидетельствует директива канцелярии Гитлера от 5 марта 1941 г.: во время предстоявших переговоров с Японией, т. е. с Мацуокой в Берлине, никоим образом не дать ему понять о существовании принятого 18 декабря 1940 г. плана «Барбаросса», по которому подготовка к войне с Советским Союзом должна была завершиться к 15 мая .
Вот почему весной 1941 г. Токио, несмотря на тревожные сообщения из Берлина, не форсировал мероприятий по подготовке к нападению на СССР. Это видно из того, что с 1939 г. до середины 1941 г. личный состав Квантунской армии увеличился всего на несколько десятков тысяч человек – с 270 тыс. до 300-350 тыс. человек , что составило не более половины численности советских войск на Дальнем Востоке
