Виле́н Нау́мович Комисса́ров (23 августа , г. Ялта - 8 июня , г. Москва) - известный специалист в области теории перевода и методики обучения переводчиков - переводоведения , ведущий представитель школы лингвистической теории перевода, автор 10 книг и более 80 научных статей по проблемам теории перевода , семасиологии и английского языка . Его имя хорошо известно теоретикам и практикам перевода, как в России , так и за её пределами.

Трудовая и научная деятельность

В. Н. Комиссаров родился в г. Ялте 23 августа 1924 года. Закончил Военный институт иностранных языков (ВИИЯ) (в настоящее время - Военный университет) в 1951 году, педагогический факультет со специализацией по английскому и немецкому языкам.

Заведуя кафедрой теории, истории и критики перевода в Московском государственном лингвистическом университете , в течение полувека занимался исследованиями переводческой деятельности, преподаванием теории и практики устного (последовательного и синхронного) и письменного перевода.

Труды

Им опубликовано свыше 100 научных работ и учебников, среди которых такие книги, как «Слово о переводе» (1973), «Лингвистика перевода» (1980), «Теория перевода» (1990), «Естественность художественного перевода» (1991), «Теоретические основы методики обучения переводу» (1997), «Общая теория перевода» (1999), «Современное переводоведение. Курс лекций» (1999-2000), «Лингвистическое переводоведение в России. Учебное пособие» (2002), «Современное переводоведение. Учебное пособие» (2004).

Отрывок из книги В. Н. Комиссарова «Современное переводоведение» (с разрешения вдовы):

Методика обучения переводу остается до сих пор слабо разработанной вследствие ряда объективных и субъективных причин. Хотя сама переводческая деятельность имеет свою многовековую историю, потребность преподавания перевода как особой научной дисциплины возникла сравнительно недавно. Широкая сеть учебных заведений, занимающихся подготовкой профессиональных переводчиков, была создана лишь во второй половине двадцатого столетия, и до сих пор не решены многие вопросы, связанные с организацией и содержанием учебного процесса, конечными задачами обучения и требованиями, которые должны предъявляться как к обучаемым, так и к обучающим. Хотя многие учебные заведения обучают будущих переводчиков, ни один вуз не готовит преподавателей перевода и нигде не читаются курсы методики преподавания этой дисциплины. Обучением переводу занимаются либо преподаватели иностранного языка, либо переводчики-практики, хотя понятно, что ни знание языка, ни умение переводить еще не означают сами по себе способность квалифицированно и успешно вести занятия по переводу со студентами. Для этого нужна и специальная методическая подготовка, знание специфики преподаваемой учебной дисциплины, принципов и методов организации учебного процесса.

Комиссаров В.Н. "Теория перевода (лингвистические аспекты)"

Здесь вы можете бесплатно скачать книгу: Комиссаров В.Н. "Теория перевода (лингвистические аспекты)".

Описание: В учебнике дается систематическое изложение современной лингвистической теории перевода: проблемы эквивалентности, жанрово-стилистических особенностей, прагматики перевода, лексических и грамматических соответствий и других аспектов переводческого процесса.

Материал основан на работах в области перевода как советских, так и зарубежных лингвистов.

Учебник «Теория перевода (лингвистические аспекты)» предназначен для студентов переводческих факультетов и факультетов иностранного языка. Теория перевода является важной частью общефилологической подготовки будущих специалистов-переводчиков, преподавателей иностранного языка и языковедов других специальностей. Она изучается в тесной связи с учебными курсами по общему языкознанию, сопоставительной стилистике, лексикологии и грамматике, опирается на знания, полученные при усвоении этих дисциплин, и, в свою очередь, способствует успешному овладению их материалом.

Курс «Теория перевода» имеет целью ознакомить обучаемых с основными положениями лингвистической теории перевода. Ему предшествует изучение курса «Введете в теорию перевода», который может читаться либо самостоятельно, либо как составная часть курсов «Введение в специальность», «Введение в языкознание» или «Предпереводческий анализ». Знание теории перевода создает основу для рассмотрения более частных переводческих проблем, связанных с отдельными видами перевода и определенными комбинациями языков, и для занятий практикой перевода.

Год выпуска: 1990

Предисловие

В в е д е н и е

Глава I . Предмет, задачи и методы теории перевода

Глава П. Эквивалентность перевода при передаче функционально-ситуативного содержания оригинала

Глава III . Эквивалентность перевода при передаче семантики языковых единиц

Глава IV . Основные виды перевода

Глава V . Особенности перевода научно-технических и газетно-информационных материалов

Глава VI . Переводческие соответствия

Глава VII . Способы описания процесса перевода

Глава VIII . Техника перевода

Глава IX . Прагматика перевода

Глава X . Нормативные аспекты перевода

Приложение

Краткий словарь переводческих терминов.

Размер книги: 1,68Mb

<<<Скачать>>>

Коммерческое использование книги запрещено! Книга взята из открытых источников в интернете и предоставлена только для ознакомления. Если Вы являетесь автором этой книги и не желаете видеть её на нашем сайте - напишите об этом нам и мы сразу удалим её с сайта.

Настоящая монография рассматривает проблемы лингвистики перевода в плане общей теории языка, его семантики, стилистики, нормативности. Речь идет о помощи, которую может оказать языкознание переводчику в плане выработки для него нормативных рекомендаций. Книга отражает результаты исследований автора, выдающегося отечественного филолога В. Н. Комиссарова (1924-2005), в области лингвистического анализа перевода.
Рекомендуется студентам, аспирантам, преподавателям филологических факультетов, редакторам, практикующим переводчикам и лицам, интересующимся проблемами перевода.

СЕМАНТИКА ПЕРЕВОДА.
Рассмотрение перевода как особого вида межъязыковой коммуникации раскрывает ведущую роль семантического аспекта в соотнесенном функционировании двух языковых систем, составляющих внутрилингвистический механизм перевода. Напомним, что именно смысловое отождествление разноязычных текстов лежит в основе их коммуникативной равноценности, Понятно, что изучение смысловых отношений между единицами языка и речи, приравниваемых друг к другу в процессе перевода, иначе говоря, раскрытие понятия «переводческая эквивалентность», представляет собой одну из важнейших задач лингвистики перевода.

Проблемы семантики перевода составляют часть лингвистической проблематики, связанной с изучением содержательной стороны языка, и их решение в значительной мере зависит от степени разработанности общелингвистических аспектов семантики. В то же время исследование семантических проблем перевода позволяет более полно описывать структуру и функционирование семантической системы языка. Есть основания предполагать, что понятие «эквивалентность» является одним из центральных понятий не только лингвистики перевода, но и всего языкознания1. Та или иная степень смысловой общности языковых единиц не менее важна для их системной организации, чем их противопоставленность в рамках различных оппозиций.

Бесплатно скачать электронную книгу в удобном формате, смотреть и читать:
Скачать книгу Лингвистика перевода, Комиссаров В.Н., 2009 - fileskachat.com, быстрое и бесплатное скачивание.

• Проблемы переводческой интерпретации текста конца 20-го начала 21-го веков (хрестоматия), Маргарян Б., Абрамян К., 2009
• Лексические и фразеологические аспекты перевода, Авербух К.Я., 2009
• Искусство создания языков, От вымершего языка высших классов до наречия кровожадных воинов-кочевников, Питерсон Д.Д., 2018

Следующие учебники и книги.

Транскрипт

1 Комиссаров Вилен Наумович. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА ВВЕДЕНИЕ Задача настоящего Курса заключается в ознакомлении будущих переводчиков с наиболее значительными работами зарубежных переводоведов. Хотя перевод имеет многовековую историю, современное переводоведение сформировалось как самостоятельная научная дисциплина в основном во второй половине двадцатого столетия. Послевоенное расширение международных контактов во всех сферах человеческого общения, вызвавшее резкое увеличение потребности в переводах и переводчиках, стало мощным стимулом и для роста теоретических исследований переводческой деятельности. За последние 50 лет научные публикации по проблемам перевода были настолько многочисленными, что сегодня переводческая литература с трудом поддается обозрению. Современное переводоведение характеризуется большим разнообразием теоретических концепций и методов исследования. Накопленный научный багаж нуждается в анализе и осмыслении. Создание истории переводоведения двадцатого столетия представляет несомненный теоретический и практический интерес. Современное переводоведение можно охарактеризовать как результат междисциплинарных исследований, использующих методы целого ряда наук. Изучение перевода проводится с позиций литературоведения, когнитивной и экспериментальной психологии, нейрофизиологии и этнографии. Однако в силу многих объективных и субъективных причин большинство работ в области теории перевода имеет более или менее ярко выраженную лингвистическую основу. Именно лингвистические исследования внесли основной вклад в развитие науки о переводе. Для успешного формирования лингвистического переводоведения существовал целый ряд важных предпосылок. Во второй половине двадцатого столетия языкознание значительно расширило область своих интересов. От исключительного внимания к развитию и структуре языковых систем оно обратилось к широкому кругу проблем, определяющих возможность использования языка как орудия мысли и средства речевой коммуникации. В центре внимания лингвистов оказалась смысловая сторона языковых единиц и речевых произведений, связь языка с мышлением, реальной действительностью, с обществом и его культурой, с другими знаковыми системами. Появились новые лингвистические дисциплины и области исследования, такие, как когнитивная лингвистика, психолингвистика, социолингвистика, лингвистика текста, теория речевых актов и т. п. Языкознание превратилось в подлинную макролингвистику - целый комплекс лингвистических дисциплин, изучающих все многообразие форм, способов, результатов и особенностей существования языка в человеческом обществе. Только такая лингвистика и могла заняться теоретическим осмыслением современной переводческой деятельности, столь необходимым в связи с ее новыми небывалыми масштабами, возросшими требованиями к качеству переводов и задачами массовой подготовки профессиональных переводчиков. Стало очевидно, что включение переводческой деятельности в сферу интересов языковедов могло немало дать и самой лингвистике. Перевод может рассматриваться как крупномасштабный естественный эксперимент по сопоставлению языковых и речевых единиц в двух языках в реальных актах

2 межъязыковой коммуникации, и его изучение позволяет обнаружить в каждом из этих языков немаловажные особенности, которые могут оставаться не выявленными в рамках «одноязычных» исследований. Привлечению внимания лингвистов к переводческой деятельности способствовали и попытки создать систему машинного перевода, передать функции переводчика компьютеру, способному выполнять эту работу гораздо быстрее и дешевле. Убедившись в том, что основные препятствия в этой области лежат не в ограниченных возможностях компьютера, а в недостаточности наших знаний о сущности переводческого процесса, необходимых для создания полноценных программ, многие разработчикилингвисты обратились к изучению перевода «человеческого», надеясь таким путем решить возникшие проблемы. Определенную роль сыграл и субъективный фактор. Возникшая потребность,в массовой подготовке профессиональных переводчиков привела к созданию многочисленных переводческих школ и отделений, которые в основном создавались в университетах и институтах иностранных языков. В роли преподавателей перевода наряду с самими переводчиками оказались университетские ученые - филологи и лингвисты, - которые одни из первых осознали необходимость теоретического осмысления переводческой деятельности для разработки научно обоснованных учебных программ. Лингвистическая направленность теорий перевода была связана и с изменениями в характере переводческой деятельности. В двадцатом столетии все более важное место - и по объему, и по социальной значимости - стали занимать переводы текстов специального характера -информационных, экономических, юридических, технических и т. п. В отличие от переводов произведений художественной литературы, где основные трудности для переводчика были связаны с задачей передать в переводе художественно-эстетические достоинства оригинала, создаваемые, в частности, индивидуальноавторским использованием языка, в таких переводах на первый план выступили собственно языковые проблемы. Подобного рода тексты, которые можно охарактеризовать как информативные или прагматические, часто были анонимными, более или менее стандартными по форме и языковым средствам, и переводчику в первую очередь приходилось решать чисто лингвистические проблемы, обусловленные различиями в семантической структуре и особенностями использования двух языков в процессе коммуникации. А следовательно, изучать такие переводческие проблемы целесообразно лингвистическими методами. В то же время многие ученые, внесшие значительный вклад в развитие современного переводоведения, не считают себя лингвистами, хотя и занимаются коммуникативно-языковыми аспектами перевода, а некоторые из них особо подчеркивают ограниченность и неправомерность лингвистического подхода к исследованию переводческой деятельности. Подобное непринятие лингвистической концепции перевода объясняется главным образом двумя причинами. Во-первых, переводоведение в целом - это, несомненно, особая научная дисциплина, имеющая многие интердисциплинарные аспекты. Лингвистика может описать и объяснить целый ряд важнейших факторов, определяющих характер и результаты перевода, но она не может раскрыть всю многогранность этого сложного вида человеческой деятельности. Это обстоятельство, однако, не умаляет важной роли лингвистических концепций для изучения основного механизма перевода. Во-вторых, критика лингвистического подхода к переводу явно исходит из представления о лингвистике как о дисциплине, задача которой сводится к описанию различных языковых систем. Имеется в виду

3 главным образом структурная лингвистика, не интересующаяся семантическими аспектами языка и не рассматривающая структуру более крупных единиц, чем предложение. Понятно, что такая микролингвистика, действительно, не может претендовать на всестороннее описание переводческого.процесса, объектом которого является содержание иноязычных текстов. Как было указано, современное языкознание преодолело столь ограниченное понимание своего предмета. При макролингвистическом подходе лингвистическое переводоведение может заниматься проблемами, традиционно считавшимися нелингвистическими. Так, выдающийся американский лингвист Ю. Найда, внесший большой вклад в развитие современного переводоведения, предлагает свести различные теории перевода к четырем основным подходам, которые он именует соответственно филологическим, лингвистическим, коммуникативным и социосемантическим. Ю. Найда коротко характеризует каждый из этих подходов, и обнаруживается, Eugene A.Nida. Theories of Translation. In.: TTR, Volume IV, Number I, 1st. Semester Pp что он занимается- проблемами, большая часть которых входит в сферу интересов современной макролингвистики. Так, филологическое направление, исторически возникшее раньше других, сосредоточивалось в основном на проблеме соответствия перевода тексту оригинала, на принципах адекватности перевода, основанных на филологической интерпретации переводимых текстов. Определение понятий адекватности и эквивалентности и сегодня остается в центре внимания переводчиков, и эта задача решается гораздо успешнее благодаря использованию при сопоставлении текстов оригинала и перевода методов анализа содержания и структуры текста, разработанных в рамках лингвистики текста. Лингвистический подход представляется Ю. Найде естественным следствием того, что перевод всегда имеет дело с двумя языками. Он справедливо отмечает, что сторонники такого подхода основное внимание уделяют не формальным, а содержательным отношениям между оригиналом и переводом. К сожалению, из большого числа лингвопе-реводческих исследований Ю. Найда ссылается на работы лишь пяти авторов (включая собственную). В то же время он упоминает многие труды философской и психологической направленности, которые, по его мнению, внесли косвенный вклад в развитие лингвистического подхода к переводу. В основе коммуникативного подхода Ю. Найда видит заимствование у теории коммуникации основных понятий, как источник, сообщение, рецептор, обратная связь, процессов кодирования и декодирования. Как мы уже отмечали, коммуникативный подход составляет один из важнейших принципов современной лингвистики, а следовательно, является неотъемлемой частью лингвистики перевода. Не случайно, характеризуя этот подход, Ю. Найда говорит о значении для него социолингвистических работ Лабова, Хаймза и Гумнерца, о важности выделения основных функций языка, о работах таких известных лингвистов, как Р. Якобсон и Дж. Граймз. Характерно, что в числе ведущих разработчиков коммуникативного подхода оказываются Ж. Мунэн и К. Райе, чьи переводческие труды имеют явно лингвистическую основу. Социосемиотический подход сосредоточивает внимание на социальных аспектах и взаимодействии различных знаковых систем (кодов) в реальных актах вербальной коммуникации. И здесь многие факторы включены в сферу интересов макролингвистики, которая изучает соотношение лингвистического, экстралингвистического и паралинг-вистического в процессе речевого общения, весь комплекс проблем, связанных с воздействием на этот процесс особенностей языка, культуры и

4 мышления человека. Разумеется, среди многочисленных работ по теории перевода есть немало таких, которые нельзя отнести к лингвистическим даже при самом широком понимании этого термина, однако лингвопереводчес-кие исследования составляют важнейшую часть современного переводоведения. Они охватывают различные аспекты переводческой деятельности, так или иначе связанные с использованием языка в процессе коммуникации. Материалом для исследования могут служить как художественные, так и информативные переводы, письменные или устные. В центре внимания исследователя могут находиться и проблемы общей теории перевода, раскрывающей закономерности, лежащие в основе любых актов перевода при любой комбинации языков, частной теории перевода, описывающей переводческие трудности в рамках конкретной пары языков, или одной из специальных теорий перевода, изучающих особенности отдельных видов перевода. Большинство таких исследований ориентировано на один из главных компонентов межъязыковой коммуникации: исходный текст (оригинал), процесс перевода, текст перевода или рецептор перевода, для которого он предназначен. Работы, ориентированные на оригинал, исходят из предпосылки, что главная задача перевода заключается в наиболее полном воспроизведении исходного текста. Их авторы пытаются определить теоретические возможности и практически достижимую степень близости текстов оригинала и перевода с учетом различий в соответствующих языках и культурах, а также типа переводимого текста, цели перевода и характера предполагаемого рецептора. Главной проблемой в таких исследованиях является разработка и применение объективных методов сопоставления структуры и содержания текстов на разных языках. Важное место в теоретическом переводоведении занимают исследования самого процесса перевода, мыслительных операций переводчика, его стратегии и технических приемов. Поскольку такие операции недоступны для непосредственного наблюдения, разрабатываются косвенные методы изучения переводческого процесса. Широко применяются различные теоретические модели и возможные операции перехода от оригинала к переводу (переводческие трансформации), а также возможные психолингвистические эксперименты. Ориентация на текст перевода направляет исследовательскую мысль в двух разных измерениях. С одной стороны, рассматривается статус переводных текстов в литературе и культуре. Предполагается, что основная задача переводчика заключается в том, чтобы текст перевода обеспечивал достижение поставленной цели. Такой подход предполагает иную стратегию переводчика, предоставляя ему значительно большую свободу по отношению к тексту оригинала. С другой стороны, текст перевода рассматривается как средство достижения определенной практической цели, поставленной перед переводчиком лицом, оплачивающим его работу (заказчиком или кли ентом), и успех перевода (его качество) определяется исключительно тем, насколько он соответствует этой цели.

5 Большой вклад в развитие современного переводоведения внесли исследования, ориентированные главным образом на рецептора перевода, анализирующие прагматическое воздействие или коммуникативный эффект перевода и способы достижения такого эффекта. Переводчик может стремиться либо воспроизвести коммуникативный эффект текста оригинала, либо добиться иного желаемого воздействия на рецептора перевода. При этом он может, ориентироваться на конкретного человека, или группу людей, или на своего рода «усредненного» рецептора как типичного представителя определенной культуры. Предполагается, что исходный текст будет переводиться по-разному в зависимости от того, для кого предназначен перевод. В любом случае может оказаться необходимым вносить в перевод какие-то изменения, чтобы адаптировать его к требованиям рецептора и его культуры. Эти основные направления лингвопереводческих исследований не исключают, а дополняют друг друга. Многие переводоведы изучают разные аспекты межъязыковой коммуникации, стремясь всесторонне исследовать переводческую деятельность. Как и всякая научная дисциплина, современное переводоведение создавалось усилиями ученых многих стран. Естественно, особый вклад в разработку теории перевода внесли исследователи тех стран, где переводческая деятельность приобрела широкий размах. Немалая заслуга в этой области принадлежит отечественной науке. Много ценных результатов получено учеными США, Великобритании, Франции, Германии и ряда других стран. Теоретическое осмысление переводческой деятельности имеет несомненное практическое значение. Профессиональная компетенция переводчика предполагает знакомство с основными положениями современного переводоведения и умение использовать их при решении практических задач. Изучение трудов отечественных и зарубежных теоретиков перевода составляет важную часть подготовки будущих переводчиков. В России учебные планы вузов, готовящих профессиональных переводчиков, включают, как правило, специальные курсы теории перевода. Однако ознакомление студентов с работами зарубежных переводоведов затруднено тем, что эти работы остаются малодоступными. Написанные на разных языках, они в большинстве своем никогда не переводились на русский язык и нередко отсутствуют даже в главных библиотеках. В связи с этим возникает необходимость в создании обзорного курса, который содержал хотя бы краткое изложение основных трудов зарубежных переводоведов, которые внесли большой вклад в развитие науки о переводе. Именно такую задачу и ставит перед собой данный конспект лекций Разумеется, в рамках краткого курса не может быть сколько-нибудь полно представлена многочисленная литература по теории перевода. Выбор авторов и их работ неизбежно будет в какой-то степени произвольным, а изложение содержания этих работ - субъективным и фрагментарным. В основном при отборе материала курса автор старался придерживаться следующих критериев: 1. В обзор включены в основном фундаментальные работы (монографии). В виде исключения упоминаются отдельные статьи, сыгравшие важную роль в становлении современного переводоведения.

6 2. Рассматриваются работы, занимающиеся проблемами общей теории перевода. Как правило, исследование проводится на материале переводов с определенным набором языков, но его автор стремится выявить проблемы и закономерности, общие для всех переводов с любой комбинацией языков. 3. Рассматриваются работы лингвистической или квазилингвистической направленности. Это означает, что существенная часть их содержаний прямо или косвенно связана с единицами, факторами, процессами и методами анализа, которые входят в сферу интересов современного языкознания. Лингвистичность подхода определяется проблематикой, а не исследуемым материалом, который может включать любые переводы - художественные и информативные, письменные и устные. 4. В курсе разбираются в первую очередь работы переводоведов тех стран, где исследования перевода наиболее многочисленны и значительны. Однако в некоторых случаях страна может быть представлена отдельными работами, внесшими существенный вклад в современное переводоведение. Ограниченный выбор ведущих «переводоведческих» стран, разумеется, не означает отсутствия в других странах значимых работ по теории перевода. 5. Выбор анализируемых работ в каждой стране также ограничен и не указывает на меньшую важность или отсутствие других исследований перевода в этой стране, не включенных в обзор. 6. В большинстве случаев национальная принадлежность автора и его работ не вызывает сомнения независимо от того, на каком языке они написаны. Однако некоторые авторы живут, работают и публикуют свои труды (или часть из них) за пределами своей родной страны. В таких случаях рассмотрение этих работ в том или ином разделе курса может оказаться недостаточно оправданным. Следует подчеркнуть, что наука о переводе не знает национальных границ и географический принцип построения курса принят исключительно для удобства изложения. 7. Некоторые труды по теории перевода можно объединить на основе общности исходных допущений, общетеоретических концепций или применяемых методов исследования, что позволяет говорить об отдельных научных школах или направлениях. Однако, как правило, в каждой стране сосуществуют различные направления исследований. 8. Последовательность разделов курса в значительной степени произвольна и не определяет сравнительную ценность вклада ученых разных стран. Краткая характеристика отдельных работ в материале курса может дать лишь общее представление об их содержании и значимости. Более полную картину истории современного зарубежного переводоведения можно составить Путем непосредственного знакомства с этими и другими трудами зарубежных теоретиков перевода.

7 Лекция I Вопросы теории перевода в трудах английских переводоведов 1. Ранние английские работы по переводу Как и во многих других странах, в Англии первые попытки теоретических обобщений в области перевода были предприняты самими переводчиками, среди которых было немало выдающихся писателей и поэтов. Многие из них сопровождали свои переводы пространными комментариями, в которых они обосновывали или оправдывали свой подход к решению различных переводческих проблем, пытались сформулировать некоторые правила и принципы перевода. В XVI и XVII веках, когда переводческая деятельность в Англии приобрела особенно широкий размах, практика подобных переводческих комментариев получила значительное распространение. Конечно, высказывания переводчиков о своей работе не составляли теории перевода в современном понимании. Они носили фрагментарный характер, не отличались последовательностью и не исходили из каких-либо научных концепций о языке, соотношении языков, участвующих в процессе перевода, или особенностях речевой коммуникации. Как правило, они сводились к формулировке ряда требований, которым должен был удовлетворять переводчик и его перевод. Обычно эти требования оказывались самоочевидными и касались лишь самых общих сторон переводческой деятельности. Вместе с тем такие комментарии сыграли свою роль в создании предпосылок для развития переводческой теории. Они привлекали внимание к переводческой проблематике, указывали на сложность задач, решаемых переводчиком, нередко содержали достаточно богатый и интересный фактический материал Характерным примером ранних теоретических обобщений подобного рода могут служить высказывания выдающегося английского поэта и переводчика Дж. Драйдена (). Свои взгляды на перевод Дж. Драйден изложил главным образом в предисловии к переводу «Понтийских посланий» Овидия, опубликованному в 1680 г. Опираясь на опыт современных ему переводчиков, Дж. Драйден предлагает прежде всего различать три вида перевода. Во-первых, «метафраз» -точная передача оригинала, слово за словом, что позднее назвали бы буквальным переводом. Во-вторых, «парафраз» - вольная передача оригинала, ориентированная на дух оригинала, а не на его форму, и, в-третьих, «имитация» (подражание) - вариация на тему оригинала, когда переводчик фактически перестает быть переводчиком. Указав, что самым правильным для переводчика является средний путь между метафразой и парафразом, Дж. Драйден в соответствии с традицией формулирует правила, с помощью которых переводчик может достичь этой золотой середины. В соответствии с этими правилами переводчик должен: 1. Быть поэтом. 2. Владеть языком оригинала и своим собственным языком. 3. Понимать индивидуальные особенности автора оригинала. 4. Сообразовывать свой талант с талантом автора оригинала.

8 5. Сохранять смысл оригинала. 6. Сохранять привлекательность оригинала без ущерба его смыслу. 7. Сохранять качество стиха в переводе. 8. Заставить автора говорить так, как говорит современный англичанин. 9. Не следовать слишком близко букве оригинала, чтобы не утратить его дух. 10. Не стараться улучшить оригинал. Такие правила характерны для переводческих рассуждений этого периода. Все они неоспоримы и самоочевидны, но недостаточно конкретны, слабо увязаны друг с другом и не сводятся в сколько-нибудь последовательную научную концепцию. Подобный же импрессионистский характер носила первая книга в Англии, предназначенная специально для рассмотрения переводческой проблематики. В 1791 г. А. Тайтлер опубликовал трактат «Эссе в принципах перевода», где он попытался несколько конкретизировать общие принципы перевода, неоднократно упоминавшиеся в переводческих комментариях. Главными из этих общепризнанных принципов, по мнению А. Тайтлера, являются следующие: 1) перевод должен полностью передавать идеи оригинала; 2) стиль и манера изложения перевода должны быть такими же, как в оригинале; 3) перевод должен читаться так же легко, как и оригинальное произведение. Требования полноценной передачи смысла и стиля оригинала и полноценности языка перевода составляют основу многих нормативных концепций перевода и в более поздние эпохи вплоть до последнего времени. Достоинство трактата А. Тайтлера заключается в том, что, разбирая каждый из этих принципов, он выделяет некоторые языковые особенности, обусловливающие наличие определенных переводческих трудностей. В работе рассматриваются вопросы перевода идиом, недопустимость модернизации лексики, особенности языка, влияющие на перевод, указывая, например, что английский язык не допускает более краткое выражение мысли, чем латинский, что греческий и латинский более свободно используют инверсию и эллипс и т. п. Обращается внимание на различие в степени трудности и способах передачи простого, неприкрашенного стиля повествования и цветистого, пышного слога. Большое место в работе занимает иллюстративный материал, приводятся примеры переводов, порой сопоставляются несколько переводов одного и того же оригинала. Весьма существенно, что в ходе анализа сопоставляются и оцениваются варианты перевода отдельных слов и предложений. Все эти элементы сближают А. Тайтлера со многими работами значительно более позднего периода. Однако выбор объектов анализа во многом случаен, они не объединены какой-либо общей концепцией, и собственно теории перевода пока еще нет. 2. Английское переводоведение в XX веке

9 Более фундаментальные труды по теории перевода появились в Англии лишь во второй половине XX столетия. Здесь можно прежде всего отметить книгу Т. Сэвори «Искусство перевода» (Лондон, 1952). В ней автор, пытался рассмотреть широкий круг переводческих проблем. Хотя лингвистическая основа этого исследования была явно недостаточной, автору удалось сформулировать рад положений, которые получили дальнейшее развитие в трудах по лингвистической теории перевода. В структуре своей работы Т. Сэвори во многом следует традиции. Здесь еще нет изложения общих принципов построения теории перевода, тематика разделов и их последовательность в значительной степени произвольны. Прежде всего предлагается различать 4 вида перевода. Предлагаемая классификация отражает одновременно различия в степени точности и в характере переводимых материалов. Термины, которые используются при классификации, не всегда удачны, но автор достаточно подробно раскрывает их содержание. Он выделяет следующие виды перевода: (1) Совершенный перевод - перевод чисто информационных фраз-объявлений. (2) Адекватный перевод - перевод сюжетных произведений, где важно лишь содержание, а как оно выражено, несущественно. В этом виде перевода переводчик свободна опускает слова или целые предложения, смысл которых ему кажется неясным, перефразирует смысл оригинала, как ему заблагорассудится. (Т. Сэвори полагает, что так должны переводиться детективы, книги Дюма, Боккаччо, а также, Как ни странно, Сервантеса и Л. Толстого.) (3) Третий тип перевода, не получающий особого названия, - это перевод классических произведений, где форма так же важна, как и содержание. Качественная характеристика этого типа перевода дается путем указания на то, что не может быть «совершенным» (1-й тип) и что он требует столь длительного времени и таких больших усилий, что это сводит на нет коммерческую ценность перевода. (4) Четвертый тип перевода определяется как близкий к «адекватному» (2-й тип). Это перевод научнотехнических материалов, чье появление вызывается практической необходимостью. Он требует хорошего знания переводчиком предмета, о котором идет речь в оригинале. Утверждая, что суть перевода всегда сводится к выбору, Т. Сэвори указывает, что при выборе переводчик должен последовательно ответить на 3 вопроса: 1) Что сказал автор? 2) Что он хотел этим сказать? 3) Как это сказать? Таким образом, Т. Сэвори наряду с содержанием и формой оригинала выделяет в качестве объекта перевода и то, что теперь назвали бы коммуникативным намерением автора. Центральное место в работе занимает раздел, посвященный вопросу о принципах перевода. Рассматривая формулировки, выдвигаемые различными авторами, Т. Сэвори приходит к выводу, что каких-либо общепризнанных принципов перевода вообще не существует. Для доказательства такого вывода он приводит список подобных формулировок, в котором рядом помещены взаимоисключающие принципы: 1. Перевод должен передавать слова оригинала.

10 2. Перевод должен передавать мысли оригинала. 3. Перевод должен читаться как оригинал. 4. Перевод должен читаться как перевод. 5. Перевод должен отражать стиль оригинала. 6. Перевод должен отражать стиль переводчика. 7. Перевод должен читаться как произведение, современное оригиналу. 8. Перевод должен читаться как произведение, современное переводчику. 9. Перевод может допускать добавления и опущения. 10. Перевод не должен допускать добавлений и опущений Перевод стихов должен осуществляться в прозе. 12. Перевод стихов должен осуществляться в стихотворной форме. Со своей стороны, Т. Сэвори отказывается от формулирования каких-то новых принципов перевода. Он ограничивается указанием на то, что переводчик должен находить средний путь между буквальным и свободным переводом, для чего его перевод, с одной стороны, должен читаться как оригинальный текст на ПЯ, а с другой стороны, быть более верным оригиналу, поскольку это позволяют нормы ПЯ. Особо оговаривается право переводчика заимствовать удачные варианты из предшествующих переводов. Не предложив новой трактовки общих принципов перевода, Т. Сэвори вместе с тем обратил внимание на один из важнейших факторов, влияющий на переводческий процесс и детально разрабатываемый в современной теории перевода. Он отметил, что выбор варианта перевода во многом зависит от предполагаемого типа читателя. Этот вывод, столь важный для изучения прагматики перевода, получает у Т. Сэвори довольно своеобразную трактовку. Он различает 4 типа читателя: 1) совершенно не знающий ИЯ; 2) изучающий ИЯ, отчасти с помощью перевода; 3) знавший ИЯ, но почти полностью забывший его; 4) хорошо знающий ИЯ. Подобная классификация рецепторов перевода не получила развития в теории перевода, но сама идея зависимости хода и результата переводческого процесса от того, для кого предназначается перевод, прочно вошла в концептуальный аппарат современного переводоведения. В книге Т. Сэвори внимание уделено также некоторым вопросам перевода произведений классической

11 литературы, поэтических произведений, Библии. Пытается автор дать и общую переводческую характеристику отдельным языкам, указывая, например, что немецкий язык более удобен для перевода, чем французский и английский. К сожалению, эта интересная мысль не получает в книге достаточного обоснования. В целом книга Т. Сэвори хорошо отражает особенности общефилологического подхода к переводческой проблематике. 60-е годы XX столетия ознаменовались появлением собственно лингвистических исследований в области теории перевода, придавших ей более строгий научный характер. Большинство лингвистов, обратившихся к переводческой проблематике, принадлежали к английской лингвистической школе, которая обычно связывалась с именем Дж.Ферса. Для лингвистов этой школы характерно рассмотрение языковой структуры как в формальном, так и в семантическом плане, большое внимание к функциональной роли языковых единиц в различных ситуациях речевого общения, стремление увязать общелингвистическую теорию с прикладными аспектами языкознания. Это позволило по-новому подойти и к теории перевода, рассматривая ее как часть прикладного языкознания, базирующуюся на постулатах общего языкознания. Отныне переводоведение получало фундаментальную теоретическую базу, и переводческие проблемы рассматривались в ряду других лингвистических проблем, либо их рассмотрению предшествовало изложение общелингвистических положений, на которых оно основывалось. Начало такому подходу положил сам Дж. Ферс. В статье «Лингвистический анализ и перевод» он высказал убеждение, что лингвистический анализ фонологического, фоноэстетического, грамматического и других аспектов значения может быть увязан с анализом различных аспектов перевода. Указав на опасность использования дословного перевода в качестве основы для выводов об особенностях структуры языка, с которого сделан перевод, Дж.Ферс отметил, что проблему места перевода в лингвистике предстоит еще изучить. Общий вывод, к которому пришел Дж. Ферс в своей статье: «Существование перевода является серьезным вызовом лингвистической теории и философии», побудил его последователей заняться разработкой основ лингвистической теории перевода. Одним из таких последователей был выдающийся английский лингвист М. А. К. Хэллидей. М. А. К. Хэллидей не занимался специально переводческими исследованиями, но включил переводческую проблематику в собственно лингвистические работы, подчеркивая необходимость включения перевода в объект языкознания. Для Хэллидея теория перевода - это часть сопоставительного языкознания. Именно так рассматривает он переводческие проблемы в двух исследованиях, озаглавленных соответственно «Сопоставление и перевод» и «Сопоставление языков». По мнению М. А. К. Хэллидея, перевод лежит в основе любого сопоставления языковых единиц и структур. Такое сопоставление предполагает контекстуальную эквивалентность сопоставляемых единиц, то есть возможность их использования в переводе друг для друга. Лишь после того, как благодаря контекстуальной эквивалентности доказана сопоставимость единиц двух языков, можно ставить вопрос об их формальной эквивалентности, о том, насколько сходно их положение в структуре каждого из языков. Таким образом, понятие «эквивалентность» оказывается центральным не только для теории перевода, но и для сопоставительного языкознания, и М. А. К. Хэллидей пытается пролить свет на сущность этого понятия. Прежде всего отношением эквивалентности характеризуются тексты оригинала и перевода в целом. Хотя перевод - это одл носторонний процесс, но в результате мы имеем два сопоставляемых,

12 взаимно эквивалентных текста на разных языках. Отсюда и определение перевода, предлагаемое М. А. К. Хэллидеем: «Перевод - это отно шение между двумя или более текстами, играющими одинаковую роль в одинаковой ситуации». Это отношение (эквивалентность) носит относительный характер, поскольку «одинаковая роль» и «одинаковая ситуация» - не абсолютные понятия. Уточняя понятие эквивалентности, М.А.К. Хэллидей указывает, что это понятие - контекстуальное, не связанное с употреблением каких-то грамматических или лексических явлений, и поэтому она не может быть измерена. Отсюда следует, что нельзя определить порог эквивалентности и нельзя дать строгое определение этого понятия. Следует заметить, что не все сказанное М.А.К, Хэллидеем о переводческой эквивалентности подтвердилось при дальнейших исследованиях, но его мысли о существовании шкалы эквивалентности и невозможности зафиксировать ее минимальный уровень сохраняет свою эвристическую ценность. М.А.К. Хэллидей понимал, что эквивалентность перевода не ограничивается отношением между текстами, а распространяется на более мелкие части текстов оригинала и перевода. Однако он допускает существование отношения эквивалентности только между отдельными предложениями в текстах, но не между составными элементами предложения. Это утверждение обосновывалось тем обстоятельством, что число предложений в оригинале и переводе, как правило, совпадает и что обычно каждому предложению в оригинале соответствует отдельное предложение в переводе. По-видимому, отказ от изучения отношений эквивалентности на уровне слова и словосочетания обусловлен тем, что М.А.К. Хэллидей видел в переводческой (контекстуальной) эквивалентности основу для выделения объектов формальной эквивалентности, а в пределах предложения эквивалентными могут быть языковые единицы, между которыми нельзя обнаружить какое-либо формальное соответствие. Вспомним, однако, что сопоставимость языковых единиц, по мнению М.А.К. Хэллидея, всегда предполагает их взаимную переводимость, а следовательно, и отношения эквивалентности. Отсюда, видимо, следует вывод, что эквивалентность при переводе может устанавливаться между отдельными компонентами предложения (словами и словосочетаниями), как находящимися, так и не находящимися в отношении формальной эквивалентности. Большое внимание в работах М.А.К. Хэллидея уделяется моделированию самого процесса перевода. Определив переводческий процесс как последовательный выбор эквивалентов на разных уровнях языковой иерархии, он предложил для описания этого процесса использовать Модель, которая правильно отражала его сущность, хотя и не обязательно соответствовала бы реальным действиям переводчика. М.А.К. Хэллидей различает в процессе перевода несколько этапов в соответствии с «рангами» (уровнями) единиц, которыми оперирует переводчик на каждом этапе. Сначала - на ранге морфем - дается наи более вероятный эквивалент для каждой морфемы, не считаясь с ее окружением. Затем наиболее вероятные эквиваленты выбираются для единиц более высокого уровня - на ранге слов. При этом эквиваленты на уровне морфем пересматриваются уже с учетом лингвистического окружения. Затем такая же процедура повторяется на уровне словосочетания и предложения. На основе такой модели в процессе перевода выделяются два этапа: 1) выбор наиболее вероятного эквивалента для каждой категории или единицы; 2) модификация этого выбора на уровне более крупной

13 единицы на основе либо данных ИЯ, либо норм ПЯ. Например, выбор формы числа в переводе обычно зависит от ИЯ, а выбор рода и синтаксического согласования определяется нормами ПЯ. В работах М.А.К. Хэллидея используется и вариант этой модели, где учет грамматических и лексических черт ПЯ выделяется в отдельный этап. Схема описания процесса перевода, предложенная М.А.К. Хэллидеем, нашла мало сторонников среди теоретиков перевода. Представляется сомнительным, чтобы при переводе подыскивались эквиваленты морфемам, а не сразу словам, обладающим самостоятельным значением. Вся процедура кажется слишком громоздкой, и, по-видимому, эквивалентность может иногда устанавливаться непосредственно между единицами более высоких уровней. Однако несомненной заслугой является сама идея моделирования переводческого процесса, позволяющая описывать мыслительные операции переводчика, которые нельзя наблюдать непосредственно. Разработка различных моделей перевода получила широкое распространение в современном переводоведении. Проблемы переводческой эквивалентности и моделирования переводческого процесса находятся в центре переводческих трудов М.А.К. Хэллидея, но они не исчерпывают их содержания. Ученого интересуют особенности научно-технического и художественного перевода, специфика устного перевода, перспективы развития машинного перевода. Хотя все эти проблемы не подвергаются всестороннему анализу, в соответствующих разделах можно найти немало интересных мыслей. Обращение к переводческой проблематике такого крупного лингвиста, как М.А.К. Хэллидей, несомненно способствовало формированию лингвистической теории перевода. При всей ценности работ М.А.К. Хэллидея в области теории перевода она составляла лишь небольшие разделы в трудах, посвященных более широкой лингвистической проблематике. Заслуга создания первой лингвистической монографии по проблемам перевода принадлежит другому английскому лингвисту - Дж. Кэтфорду Переводческая концепция Дж. Кэтфорда Наиболее полным воплощением английских переводческих концепций этого периода явилась работа Дж. Кэтфорда «Лингвистическая теория перевода», сыгравшая значительную роль в становлении современной теории перевода. Книга Дж. Кэтфорда - это первая попытка в английском переводоведении построить цельную и законченную теорию перевода на основе определенных представлений о языке и речи. Она представляется образцом последовательного распространения на перевод общетеоретических постулатов лингвистической школы Дж. Ферса, к которой принадлежит и автор книги. Дж. Кэтфорд положил начало традиции, которая нашла свое отражение во многих последующих работах по лингвистической теории перевода: предварять рассмотрение собственно переводческих проблем изложением исходных общелингвистических концепций. Этому посвящена первая глава книги, содержащая краткое, но очень четкое описание структуры языка, строения его единиц, взаимодействия языка с ситуациями, в рамках которых осуществляется речевое общение. Описание языковой структуры начинается с введения понятия языка как вида структурного поведения человека, где обнаруживается причинная связь с элементами ситуации, в которой используется язык. Отсюда вытекает вывод, что существование языка может рассматриваться на двух разных уровнях. Вслед за Дж. Ферсом Дж. Кэтфорд различает собственно языковые формальные уровни и

14 экстралингвистические (неформальные). Собственно языковые уровни включают фонологию и графологию, связанные с фонической и графической «субстанцией» (звуками и буквами), и грамматику и лексику, связанные с ситуативной субстанцией (элементами внешнего мира). Отношение между грамматическими и лексическими единицами и соответствующими элементами ситуации составляет контекстуальное значение этих единиц, в отличие от их формального значения, определяемого отношением единицы к другим единицам того же уровня. Каждый уровень обладает своей спецификой. Так, для грамматического уровня характерно наличие закрытых систем с ограниченным числом элементов, связанных оппозитивными отношениями. Для уровня лексики, напротив, характерно наличие открытых систем, число элементов которых может расти, не меняя самой системы. Дж. Кэтфорд дает классификацию грамматических единиц из 5 рангов (классов): предложение, клауза, группа, слово, морфема*, и * В лингвистической концепции Дж.Ферса и его последователей группа представляет собой член предложения (слово или словосочетание), клауза -элементарное предложение, простое, или придаточное, а также приравниваемые к предикативным единицам обособленные обороты, а предложение - единица, состоящая из двух и более клауз вводит понятие «сдвиг по рангу» (rank-shift).так, клауза обычно функционирует непосредственно в составе предложения (Since we couldn"t meet earlier, we met after the concert), но может включаться в состав группы (The man we met after the concert is my brother). В последнем случае и имеет место сдвиг по рангу. Изложив некоторые исходные лингвистические понятия, Дж. Кэтфорд переходит к рассмотрению собственно переводческих проблем. Вторая глава книги посвящена определению перевода и классификации его типов. В соответствии со своим подходом Дж. Кэтфорд дает упрощенное, но собственно лингвистическое определение перевода как «замену текстового материала на исходном языке (ИЯ) эквивалентным текстовым материалам на языке перевода ПЯ». Он настаивает на термине «текстовой материал» (а не просто текст), поскольку некоторые элементы оригинала могут быть прямо перенесены в текст перевода. И здесь Дж. Кэтфорд выдвигает положение, сыгравшее большую роль в последующем развитии переводоведения. Он заявляет, что термин «эквивалентность» - несомненно ключевой в определении перевода и что центральная задача теории перевода заключается в том, чтобы определить природу переводческой эквивалентности и условия ее достижения. Анализу этого понятия посвящена следующая глава книги, но перед этим"автор рассматривает возможные виды перевода. Предлагается различать, с одной стороны, полный и частичный перевод, а с другой - тотальный и ограниченный перевод. При полном переводе переводится весь текст оригинала, при частичном переводе часть текста оригинала переносится в текст перевода либо потому, что она признается непереводимой, либо для придания переводу «местного колорита». Тотальным переводом предлагается именовать обычный перевод, когда оригинал переводится на всех языковых уровнях, Тогда как ограниченный перевод означает перевод лишь на каком-либо одном уровне: фонологическом, графологическом, грамматическом или лексическом. Предлагается также различать перевод, ограниченный рангом, где эквиваленты создаются

15 исключительно между единицами одного и того же ранга (слово переводится словом, группа - группой и т. д.), и перевод, свободный от такого ограничения. Тогда традиционные термины - свободный, буквальный и пословный перевод - получают собственно лингвистические определения. При свободном переводе эквиваленты перемещаются по различным рангам, но тяготеют к более высокому рангу, чем предложение. Пословный перевод осуществляется в основном на ранге слова, хотя может включать и некоторые эквиваленты на ранге морфемы. Буквальный перевод занимает промежуточное положение: он дословен, но допускает изменения в связи с требованиями грамматики ПЯ (добавление слов, изменение структуры на любом ранге и т. п.) Большое внимание уделено в книге способу определения эквивалентности. Дж. Кэтфорд предлагает установить эквивалентность двух отрезков текста эмпирическим путем: анализируя уже выполненные переводы или предлагая опытному переводчику перевести отрезок текста оригинала. При этом обнаруживаемые эквиваленты отнюдь не обязательно будут формально соответствовать друг другу, то есть занимать примерно одинаковое место в системах ИЯ и ПЯ. Не будут они иметь и одинаковые значения, поскольку каждый язык имеет собственную систему значений, и, следовательно, значения единиц оригинала не могут совпадать со значениями единиц перевода. Дж. Кэтфорд демонстрирует несовпадение значений эквивалентных единиц в оригинале и переводе," анализируя состав английского предложения «I have arrived» и его русского перевода «Я пришла». В английской фразе методом оппозиции можно выделить 5 элементарных смыслов: 1. «Говорящий» -1 противопоставлено he, we и др. 2. «Прибытие» - arrive противопоставлено другим событиям - «leave, depart» и др. 3. «Событие, происшедшее в прошлом», - have arrived противопоставлено arrive. 4. «Прошлое событие, связанное с другим моментом времени», - have arrived противопоставлено arrived. 5. «Прошлое событие, связанное с настоящим», - have arrived противопоставлено had arrived. В русской фразе обнаруживаются 6 смысловых элементов, из которых лишь три совпадают с английскими: 1. «Говорящий» - «Я» противопоставлено «он, мы» и пр. 2. Женский род - «пришла» противопоставлено «пришел». 3. «Прибытие» - «пришла» противопоставлено «ушла» и пр. 4. «Пешком» - «пришла» противопоставлено «приехала». 5. «Событие, происшедшее в прошлом», - «пришла» противопоставлено «прихожу». 6. «Законченное событие» - «пришла» противопоставлено «приходила». Таким образом, переводческая эквивалентность не означает ни формального соответствия, ни равенства значений. Единственным условием эквивалентности Дж. Кэтфорд считает требование, чтобы они могли заменять друг друга в данной ситуации, что и обнаруживается при эмпирическом анализе. Элементарные смыслы и представляют собой пучок различительных признаков как совокупности ситуативных черт, которые существенны для данного текста. Отсюда следует вывод, что эквивалентность при переводе возникает тогда, когда устанавливается соответствие между различительными признаками (или, по крайней мере, между некоторыми из них) текста на исходном языке и текста на языке перевода. Высказывания Дж. Кэтфорда по проблеме переводческой эквивалентности оказались весьма плодотворными и нашли отражение во многих публикациях по теории перевода более позднего периода. Заслуживают внимания и разделы книги, посвященные применению транслитерации при переводе, грамматическим и лексическим преоб разованиям, взаимодействию разных уровней в процессе перевода, проблемам учета при переводе социальных, диалектальных и иных языковых различий и т. п. Несмотря на их несколько фрагментарный характер, они убедительно свидетельствуют о плодотворности лингвистического подхода к переводческой проблематике.

16 4. Вопросы теории перевода в работах П. Ньюмарка В кругах переводоведов хорошо известно имя Питера Ньюмарка, автора многочисленных статей по теории перевода, учебника по переводу и монографии «Подступы к переводу». Если М.А.К. Хэллидей и Дж. Кэтфорд в своих переводческих работах выступают как лингвисты, распространяющие на перевод принципы и методы исследования языкознания, то П.Ньюмарк - это прежде всего переводчик-практик и преподаватель перевода, формулирующий теоретические положения на основе обогащения переводческого опыта. Ему не по душе абстрактные теоретические модели и «чистая теория», он больше всего озабочен тем, чтобы теория перевода была непосредственно связана с переводческой практикой. Поэтому в его работах много частных наблюдений и замечаний о различных тонкостях и трудностях перевода и меньше собственно теоретических проблем. Вместе с тем в них можно найти и целый ряд общетеоретических концепций, представляющих собой несомненную ценность, несмотря на то что порой они не обладают достаточной научной строгостью и излишне категоричны. По мнению П. Ньюмарка, главная задача теории перевода заключается в том, чтобы определить надлежащие методы перевода для возможно большего числа типов или подтипов текста, чтобы создать основу для формулирования принципов, отдельных правил и советов, необходимых переводчику. Все положения теории перевода должны выводиться из переводческой практики и обязательно сопровождаться примерами из оригиналов и их переводов. П. Ньюмарк неизменно следует этому правилу, и в его работах всегда присутствует богатый иллюстративный материал. Хотя П. Ньюмарк делает упор на прикладную роль теории перевода, он осознает и ее большое научнопознавательное значение. Он указывает, что эта теория проливает свет на отношения между мыслью, значением и языком, на универсальные, культурные и индивидуальные аспекты языка и речевого поведения, на особенности различных культур, на проблемы интерпретации текстов и пр. Рассмотрев важнейшие факторы, влияющие на выбор стратегии переводчика (цель текста, намерение переводчика, характер читателя и языковые и художественные качества текста оригинала) и основные типы переводческих текстов (выражающие соответственно экспрессив ную, информативную и директивную функции), П. Ньюмарк формулирует два общих метода перевода: коммуникативный и семантический. Коммуникативный перевод стремится произвести на читателя воздействие как можно более близкое к тому, какое испытывают читатели оригинала. Семантический перевод стремится передать, с учетом семантических и синтаксических ограничений ПЯ, точное контекстуальное значение оригинала. Хотя оба метода могут сочетаться при пе-реврде всего текста или его части, но в первом случае акцент делается на сообщении читателя и высказывании, а во втором - на значении, авторе и его замысле. П. Ньюмарк подробно останавливается на условиях и особенностях использования каждого из указанных методов. Он отмечает, что коммуникативный перевод всецело ориентирован на читателя перевода, обеспечивая ему простую и ясную передачу исходного сообщения в привычной для него форме. Напротив, семантический перевод остается в рамках культуры оригинала, он более сложен, более детален, стремится передать все нюансы мысли, все особенности авторского стиля. Хотя П. Ньюмарк подчеркивает, что в ряде случаев коммуникативный перевод является обязательным (например, в предупредительных надписях типа «Beware of the dog» = «Осторожно, злая собака»), его симпатии явно на стороне перевода семантического. Он решительно не согласен с тем акцентом на получателя, который характерен для лингвистов-переводчиков., принадлежащих к школе Ю. Найды, Дж. Ферса и лейпцигской школы. П. Ньюмарк полагает, что подобный подход пренебрегает важными семантическими и формальными элементами оригинала, учетом специфической роли слова,

ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ПЕРЕВОДОВЕДЕНИЕ В АНГЛИИ: ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ДЖ. КЭТФОРДА Гребнева Анастасия ФЛМ-1 2016 г. ДЖОН КЭТФОРД Джон Кэтфорд (26.03.1917 6.10.2009) шотландский лингвист и всемирно известный

С.Б. Велединская, канд. филол. наук, доцент кафедры ЛиП Первые попытки теоретических обобщений в области перевода были предприняты переводчиками, среди которых было немало выдающихся писателей и поэтов.

ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ПЕРЕВОДОВЕДЕНИЯ КАК НАУКИ М.Б. Грольман Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет г. Казань, Россия Среди многочисленных сложных проблем, которые изучает современное

ПЕДАГОГИКА (Специальность 13.00.02) 2010 г. О.В. Аникина ХАРАКТЕРИСТИКА МОДЕЛИ ОБУЧЕНИЯ ПРЕДПЕРЕВОДЧЕСКОМУ АНАЛИЗУ ТЕКСТА СТУДЕНТОВ НЕЛИНГВИСТИЧЕСКИХ СПЕЦИАЛЬНОСТЕЙ Рассматривается предпереводческий анализ

ПРОБЛЕМЫ ХУДОЖЕСТВЕННОГО И НАУЧНО- ТЕХНИЧЕСКОГО ПЕРЕВОДА Афанасова Т.С. Белорусский государственный университет Язык, несомненно, является основным средством человеческого общения, которое делает возможным

Развитие теории перевода в Западной Германии: НАУЧНЫЙ ВКЛАД КАТАРИНЫ РАЙС В ЛИНГВИСТИКУ Соколова Мария ФЛМ 1 2016 КАТАРИНА РАЙС ПЕРЕВОДОВЕД И ПЕРЕВОДЧИК Родилась 17.04.1923 в городе Райнхаузен. Училась

УДК 811.111.378 КОМПЛЕКС УПРАЖНЕНИЙ ПО ФОРМИРОВАНИЮ ОПЕРАЦИОНАЛЬНОЙ КОМПЕТЕНЦИИ ПЕРЕВОДЧИКОВ О.В. Федотова В статье теоретически обоснован и описан комплекс упражнений, соответствующий основным этапам

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИТЕКТУРНО- СТРОИТЕЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

I. ВОПРОСЫ ТЕОРИИ ПЕРЕВОДА В. Комиссаров (Москва) СПЕЦИФИКА ПЕРЕВОДЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ С каждым годом растет количество лингвистических работ, посвященных теории перевода. «Переводология» постепенно превращается

Приложение Институт/ подразделение Направление (код, наименование) Образовательная программа (Магистерская программа) Описание образовательной программы Институт социально-политических наук/ Кафедра иностранных

М2.В.3 Теория и практика перевода Фонд оценочных средств для проведения промежуточной аттестации обучающихся по дисциплине: Общие сведения 1. Кафедра Иностранных языков 2. Направление подготовки 035700.68

Понятие эквивалентности в трудах Л. С. Бархударова Магистр Анашкина О., 2016 год Л.С. Бархударов (1923-1985) советский лингвист, специалист по теории перевода, доктор филологических наук. Основные труды

Краткая аннотация программы профессиональной «Переводчик в сфере профессиональной» Программа профессиональной Название программы повышения «Переводчик в сфере квалификации профессиональной» Программа для

Теория речевых актов в современной лингвистике Голованова Н.П.- студент, Новикова Л.В.-руководитель Влгу, г.владимир, Россия. Theory of speech acts in modern linguistics Golovanova N.P., Novikova L.V.

Критерии оценивания сочинения для поступающих в 10 социальногуманитарный класс При оценивании сочинения учитываются следующие критерии: 1. Объем работы, 2. Самостоятельность, 3. Глубина понимания проблемы,

ПРИЛОЖЕНИЕ 2.3 ПОЛОЖЕНИЕ И ПРОГРАММА итогового государственного междисциплинарного экзамена по ТЕОРИИ И ПРАКТИКЕ ПЕРЕВОДА Специальность 031202 «Перевод и переводоведение» ГОС 2000 1. Итоговый междисциплинарный

С.Б. Велединская, канд. филол. наук, доцент кафедры ЛиП План: Определение понятия «перевод» Перевод как самостоятельная наука Разделы науки о переводе и виды перевода Задачи теории перевода Перевод - процесс,

Ковалева Т. В. ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОД И ЛИЧНОСТЬ ПЕРЕВОДЧИКА Художественный перевод вид литературного творчества, в процессе которого произведение, существующее на одном языке, воссоздаётся на другом.

НОРМАТИВНЫЕ АСПЕКТЫ ПЕРЕВОДА О бщая теория перевода включает как дескриптивные, так и нормативные (прескриптивные) разделы. В то время как дескриптивные разделы изучают перевод как средство межъязыковой

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Научное описание перевода было бы неадекватным без учета того, что сложность, многогранность и противоречивость составляют один из его важнейших и наиболее существенных признаков. В самом деле,

Введение в языкознание Лекция 1 Языкознание как наука Вопросы для обсуждения Определение науки и языке Разделы языкознания Связь языкознания с другими науками Понятие языка и речи Понятие синхронии и диахронии

ФОНД ОЦЕНОЧНЫХ СРЕДСТВ ДЛЯ ПРОВЕДЕНИЯ ПРОМЕЖУТОЧНОЙ АТТЕСТАЦИИ ОБУЧАЮЩИХСЯ ПО ДИСЦИПЛИНЕ (МОДУЛЮ). 1. Кафедра Общие сведения 2. Направление подготовки 3. Дисциплина (модуль) 4. Количество этапов формирования

«Перевод самый глубокий способ чтения.» Габриель Гарсия Маркес «Нет ничего такого, что нельзя было бы извратить плохим переводом.» Публий Теренций «Перевод - это автопортрет переводчика.» Корней Чуковский

В качестве материала для анализа были выбраны научно-популярные издания, печатные и интернет-сми, публицистические и художественные произведения на русском и английском языках. Выбор разнородных текстовых

Введение 1. Актуальность исследования Постмодернизм представляет собой умонастроение нашего времени, и, несомненно, он тотально влияет на разные аспекты человеческой жизни, в том числе и литературу. Однако,

Н.С. Харламова ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ПОСТРОЕНИЯ УЧЕБНИКА ПО ЯЗЫКУ СПЕЦИАЛЬНОСТИ Система обучения определяется выбором учебников и учебных пособий, имеющихся в распоряжении преподавателя. В последнее время

ГБОУ СПО СК «Ставропольский базовый медицинский колледж» МЕТОДИЧЕСКАЯ РЕКОМЕНДАЦИЯ ПО ОРГАНИЗАЦИИ НАУЧНО ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЫ г.ставрополь 2012 Методическая рекомендация по организации научно исследовательской

Организация научного исследования Теоретические основы. Задание для самостоятельной работы. 1 Научное исследование: сущность и особенности Научное исследование это целенаправленное познание, результаты

Аннотация программы: Художественно-творческая работа по специальности: «52.05.04 ЛИТЕРАТУРНОЕ ТВОРЧЕСТВО» Перечень планируемых результатов обучения в ходе художественно-творческой работы (ХТР) студента

ВЕСТНИК МУК КЛАССИФИКАЦИЯ ПЕРЕВОДЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ ПРИ ПЕРЕВОДЕ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ АПСАМАТОВА АСЕЛЬ ЖОЛДОШБЕКОВНА СТ.ПРЕП. ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА ИИЯ НОУ МАО МУК [email protected] Несмотря на относительно

Д.В. СИДОРЕНКО Брест, БрГУ имени А.С. Пушкина ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА РЕАЛИЙ С АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА НА РУССКИЙ Перевод реалий часть большой и важной проблемы передачи национального и исторического своеобразия,

КАК НАПИСАТЬ ВВЕДЕНИЕ В ДИПЛОМНОЙ РАБОТЕ (ВАРИАНТ) Дипломная работа это новый уровень исследовательской деятельности, а поэтому стоит ориентироваться на методологические и теоретические основы предмета,

«УТВЕРЖДАЮ» Ректор Х орогского государственного итета им. М. Назаршоева, ном ически^йаук,. Джонмамадов с > У 201$ г. ОТЗЫВ ЕДУЩЕИ ОРГАНИЗАЦИИ на диссертацию Рахмоновой Наргис Шарифовны«Семантическая структура

АВТОНОМНАЯ НЕКОММЕРЧЕСКАЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ ЦЕНТРОСОЮЗА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ «РОССИЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ КООПЕРАЦИИ» ЧЕБОКСАРСКИЙ КООПЕРАТИВНЫЙ ИНСТИТУТ (ФИЛИАЛ) АННОТАЦИИ РАБОЧИХ

ОТЗЫВ официального оппонента, доктора педагогических наук, профессора Тамары Сергеевны Серовой о диссертации Тележко Ирины Владиленовны «Интегративная модель формирования социокультурной компетенции переводчика

К ВОПРОСУ ОБ ОСНОВАХ ПЕРЕВОДА ЮРИДИЧЕСКОГО ТЕКСТА В АСПЕКТЕ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ Ливкова А. А., Гольцова Т.А. Воронежский институт МВД России Воронеж, Россия ABOUT THE BASES OF LEGAL TEXT TRANSLATION

Развитие теории перевода в трудах западноевропейских лингвистов: Теория перевода в трудах Отто Каде, представителя лейпцигской лингвистической школы. Омарова Эмина магистр ФЛМ-1 2016 год Отто Каде Otto

Елабужский институт Казанского федерального университета ПЕРЕВОДЧИК В СФЕРЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ Дополнительная образовательная программа Елабуга 2016 Дополнительная образовательная программа

ФИЛОЛОГИЯ И ЛИНГВИСТИКА Головач Ольга Анатольевна старший преподаватель ФГБОУ ВПО «Тольяттинский государственный университет» г. Тольятти, Самарская область СОВРЕМЕННЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ В ЛИНГВИСТИКЕ: АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЙ

ОТЗЫВ ОФИЦИАЛЬНОГО ОППОНЕНТА доктора психологических наук, профессора кафедры общей и социальной психологии Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Ярославский

Аннотация дисциплины «Практика устной и письменной речи немецкого языка» Дисциплина «Практика устной и письменной речи немецкого языка» предназначена для студентов, обучающихся по направлению подготовки

Отзыв официального оппонента о диссертации Хохловой Наталии Вениаминовны «Абстрактные имена существительные в речи англичан (социолингвистический аспект)», Москва, 2015, представленной на соискание ученой

Отзыв официального оппонента о диссертации Чернышовой Марины Викторовны «Формирование умений иноязычного взаимодействия учителя и учащихся в условиях профессиональной переподготовки», представленной на

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НАУЧНОГО ЯЗЫКА при написании отчета о проектной деятельности Клише - (франц. cliche). Речевой стереотип, готовый оборот, используемый в качестве легко воспроизводимого в определенных условиях

Н. А. Подобедова ЯЗЫКОВОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В КОНТЕКСТЕ НОВОЙ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ ПАРАДИГМЫ На современном этапе развития общества высшая профессиональная школа претерпевает значительные преобразования. Особую значимость

СИНТАКСИЧЕСКИЕ И СМЫСЛОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПЕРЕВОДА В ИСПАНСКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ Мирошник С.А. Национальный авиационный университет Перевод - это создание не основе оригинального текста на одном языке эквивалентного

УДК 811.512.133:37 З. И. Салишева ст. преподаватель кафедры узбекского языка Университета мировых языков Республики Узбекистан, e-mail: [email protected] ЗНАЧЕНИЕ УПРАЖНЕНИЙ ПО ПЕРЕВОДУ В ПРОЦЕССЕ ОБУЧЕНИЯ

Í. À. Çáîéêîâà ÒÅÎÐÈß ÏÅÐÅÂÎÄÀ УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ ДЛЯ ВУЗОВ 2-е издание, исправленное и дополненное Êíèãà äîñòóïíà â ýëåêòðîííîé áèáëèîòå íîé ñèñòåìå biblio-online.ru Ìîñêâà Þðàéò 2017 2016 УДК 811(075.8)

Критерии оценивания вступительного испытания по русскому языку и литературе (9 ГУМ 2018) За вступительное испытание по русскому языку и литературе абитуриент может получить 50 баллов, из которых 25 за

Фонд оценочных средств для проведения промежуточной аттестации обучающихся по дисциплине: Общие сведения 1. Кафедра Иностранных языков 2. Направление подготовки 035700.62 Лингвистика. Перевод и переводоведение

ИНТЕГРАЦИЯ ДИВЕРСИФИКАЦИИ И СИСТЕМНОГО ПОДХОДА К УПРАВЛЕНИЮ КАЧЕСТВОМ Т.А. Салимова Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарева Автор в статье уделяет внимание системному подходу к управлению,

АННОТАЦИИ ДИСЦИПЛИН дополнительной профессиональной программы переподготовки «Переводчик в сфере профессиональной коммуникации» Введение в языкознание. Стилистика русского языка и культура речи Приобретение

ВИДЫ ЧТЕНИЯ НА УРОКАХ РУССКОГО ЯЗЫКА Чтение один из видов речевой деятельности, заключается в переводе буквенного кода в звуковой, который проявляется либо во внешней, либо во внутренней речи. Характерной

Ж. Ю. Брук К ПРОБЛЕМЕ СТАНОВЛЕНИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО МИРОВОЗЗРЕНИЯ В условиях модернизации системы образования, появления разнообразных педагогических концепций и новых тенденций в развитии педагогической

Нормативные документы Министерства образования РФ. Приказы О ПРИСВОЕНИИ ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ КВАЛИФИКАЦИИ "ПЕРЕВОДЧИК В СФЕРЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ" ВЫПУСКНИКАМ ВУЗОВ ПО СПЕЦИАЛЬНОСТЯМ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО

Хосаинова Ольга Сергеевна Преподаватель, кафедра немецкого языка, Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД России ЛИНГВОДИДАКТИЧЕСКИЕ И МЕТОДИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МЕЖКУЛЬТУРНОГО

МИНОБРНАУКИ РОССИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «САРАТОВСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Н.Г.ЧЕРНЫШЕВСКОГО»

Вилен Наумович Комиссаров , доктор филологических наук, профессор – один из основоположников и корифеев отечественной науки о переводе, выдающийся переводчик-синхронист и блестящий педагог. Он написал более ста научных трудов и воспитал несколько поколений переводчиков, учёных-лингвистов и преподавателей перевода. Именно благодаря Вилену Наумовичу, который широко известен не только в нашей стране, но и за рубежом, получила международное признание отечественная школа переводоведения.

Мне довелось познакомиться с Виленом Наумовичем ещё со студенческой скамьи, когда он стал рецензентом моей дипломной работы по переводу, которую оценил на «отлично». Через несколько лет я пришёл к нему, чтобы попросить его стать научным руководителем моей кандидатской диссертации. Он согласился и посоветовал заняться переводоведческой ономастикой - темой, которая остаётся по сей день одним из моих главных научных интересов. Кандидатская была написана и успешно защищена, но и после её защиты наше общение не прекращалось. В.Н. Комиссаров долгое время преподавал на Курсах переводчиков ООН при МГПИИЯ, но после их расформирования он создал новую общеинститутскую кафедру - кафедру теории, истории и критики перевода и пригласил меня туда. Значительное время я работал на этой кафедре бок о бок с ним. Докторскую диссертацию я писал без научного консультанта, но Вилен Наумович живо интересовался ходом работы, я о многом советовался с ним, и он сыграл очень важную роль в том, чтобы этой работе оппонировали виднейшие учёные.

Во время беседы я также сделал несколько фотографий Вилена Наумовича. Некоторые из них размещены в этой публикации.

– Вилен Наумович, с чего бы вы начали рассказ о себе?

– Мне исполняется восемьдесят лет. Более полувека я занимаюсь проблемами перевода в трех основных направлениях.

Во-первых, как переводчик – письменный и синхронный.

Во-вторых, как преподаватель. Помимо перевода, я преподавал многое другое, но в основном я, конечно, преподаватель письменного и синхронного перевода.

И в-третьих, я занимался теорией перевода, писал научные статьи и книги. У меня сейчас более ста публикаций по теории перевода, семантике и другим вопросам.

– Как вы стали переводчиком?

– Старую гвардию, то есть мое поколение (от которого уже остались рожки да ножки), часто просят дать какие-то наставления молодежи. Но я это сделать вряд ли смогу, потому что мой путь был совершенно «неправильным», он не соответствует тому, о чем я пишу в своих научных трудах. Я в них всегда доказывал, что переводу надо учить профессионально, что это особая дисциплина, что надо специально готовить преподавателей перевода.

А вот что получилось со мной. Я кончал педагогический факультет Военного института иностранных языков. В институте у нас по переводу был только маленький курсик, который вел преподаватель Литвиненко. Так вот, я неожиданно сразу стал хорошим письменным переводчиком. Вообще я был круглым отличником – и в школе, и в институте. Английскому языку меня дополнительно учили частные преподаватели, так что я прилично знал английский и, видимо, прилично русский. И у меня стали неплохо получаться письменные переводы.

Закончив в 1951 г. военный институт, я был оставлен преподавать там же, но на другом факультете – переводческом. Я сразу же попал в преподаватели перевода. Я преподавал не только общий перевод, но и военный перевод – я очень неплохо знал военную лексику.

– У вас был военный опыт в этом деле?

– Нет, на войне я не работал с языком. Я окончил артиллерийское училище и никакого отношения к переводчикам тогда не имел.

На переводческом факультете я стал работать под руководством Я.И. Рецкера. В это время никаких теорий и теоретиков перевода у нас не было. А был Яков Иосифович Рецкер, который время от времени сочинял так называемые разработки – что-то вроде небольших тематических пособий по переводу, которыми пользовались и другие преподаватели. Например, «Перевод абсолютных конструкций». Причем он с написанием разработок часто не успевал. Была такая Анжелика Яковлевна Дворкина, которая все время ходила за ним и говорила: «Яков Осипович, сдавайте разработку!» В итоге он ей что-то давал.

Заведующим кафедрой был опытный переводчик Борис Григорьевич Рубальский, там же работали Валентин Кузнецов, Александр Швейцер и другие высококвалифицированные переводчики. Яков Иосифович Рецкер в это время никак не мог закончить свою кандидатскую диссертацию, потому что он все время к ней что-то дописывал. И пока Рубальский не отобрал у него работу, он продолжал говорить, что она еще не полностью готова. Но, во всяком случае, он защитил диссертацию по абсолютным конструкциям.

Потом я тоже начал писать разработки по некоторым вопросам, о которых не писал Я.И. Рецкер. Я преподавал письменный перевод, и у меня получалось неплохо.

– Вы как-то говорили, что «все мы вышли из Рецкера». Вы считаете его своим учителем?

– Яков Иосифович Рецкер не был моим учителем. Я никогда не учился у него. Но дело в том, что раньше бытовало мнение – да и сейчас многие так считают, – что переводчиком надо родиться, что никакой закономерности в работе переводчика быть не может и что каждый переводчик по-своему решает каждую проблему. Я.И. Рецкер первым показал, что в переводе есть закономерные соответствия.

– Кто же был вашим учителем в переводе?

– Пожалуй, мои коллеги. Я много работал с Александром Швейцером, Юрием Денисенко, Валентином Кузнецовым. Если я что-то у кого-то взял в профессиональном отношении, это было при совместной работе. Но отдельно учителя в области перевода я не могу назвать. Меня никогда никто не учил. И это не укладывается ни в какие теоретические рамки. Почему вдруг я стал переводчиком – причем прежде всего синхронным переводчиком, и вроде бы неплохим? Не знаю, почему.

– А как вы приобщились к синхронному переводу?

– В Москве в 1952 или 1953 г. проводился конгресс китобоев. На этом конгрессе работали наши синхронисты, которые уже имели опыт: Саша Швейцер, Валя Кузнецов и Володя Кривощеков (его сестра, Светлана Шевцова, работала на той же кафедре, что и я). Они пригласили меня в качестве письменного переводчика – там надо было, помимо синхрона, переводить еще целый ряд документов. И вот как-то во время заседания, которое синхронно переводил Володя Кривощеков, в кабине рядом с ним сидел я. Уже не помню, почему: то ли меня это заинтересовало, то ли я записывал прецизионные слова, помогая ему. Он вдруг сказал: «А отчего бы тебе не попробовать? Возьми следующее выступление!». И надел на меня свои наушники. Я начал переводить синхронно.

– Сразу?

– Сразу. И сразу получилось неплохо. Я не терялся при очень быстром темпе оратора, умел «вцепиться» в него и переводить всё полностью в таком же темпе. Вот с тех пор я стал синхронить.

На том конгрессе запомнился забавный случай. Один из наших коллег переводил беседу какого-то специалиста и через всё фойе (а проходил конгресс в гостинице «Советская») кричал нам: «Ребят, а как будет по-английски шея?». Мы смеялись и долго эту «шею» вспоминали.

В 50-е годы военный институт, где я работал, был ликвидирован, потому что он носил какой-то половинчатый характер: с одной стороны, это было военное учебное заведение, а с другой – гуманитарное. Как говорил один из начальников курса, «с этими занятиями и строевую подготовку не проведешь как следует». Начальники менялись, и в зависимости от этого ударение падало то на гуманитарные дисциплины, то на военную подготовку – вплоть до того, что, когда начальником института стал генерал-полковник Козин, он устроил полосу препятствий... ты знаешь, что это такое?

– Дорога с траншеями, барьерами...

– Вот-вот. Так он приказал всему преподавательскому составу перед началом занятий проходить эту полосу.

После закрытия военного института я пошел работать редактором в специально организованное Бюро военно-технического перевода. Начальником там стал В.М. Кузнецов, и при нем вошли в состав редакторов А.Д. Швейцер, Н.Н. Левинский (был у нас такой опытный преподаватель) и я, потому что мне было больше некуда деваться. Меня, правда, приглашали в МИД, но приглашал руководитель подразделения, а отдел кадров меня не пропустил. Это позже я получил грамоту от МИДа – но то были уже другие времена.

В этом Бюро военно-технического перевода я работал и редактором, и переводчиком одновременно. Тогда редакторам разрешали самим осуществлять переводы. Я перевожу – Левинский меня редактирует; он переводит – я его редактирую. Это было удобно, поскольку мы друг другу доверяли. Но однажды мне пришлось редактировать такой плохой перевод, что я рассердился. Перевод был сделан одним «уважаемым человеком», как говорится. И я ушел. Ушел из этого бюро в никуда. Это было в 1957 г., в год Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.

Я пошел туда работать. Кстати, руководителем всех переводчиков, обслуживающих фестиваль, был Гелий Васильевич Чернов. На синхрон он меня не взял – он меня тогда не знал совсем, а я работал там в роли сопровождающего, или линейного переводчика.

– Вилен Наумович, ведь синхронный перевод был внедрен впервые в 1946 году на Нюрнбергском процессе. И в нашей стране его стали внедрять сразу после этого?

– Да. Все делегации Советского Союза стали ездить на международные конгрессы со своими синхронными переводчиками. Без этого нельзя было провести ни одно международное мероприятие – ни в нашей стране, ни на выезде за рубеж.

Но я не был за рубежом до сорокалетнего возраста. В 1964 году я впервые в качестве синхронного переводчика выехал в Финляндию. И с тех пор два-три раза в год выезжал на работу синхронным переводчиком, да и в стране тоже работал достаточно часто.

– А что вы стали делать после фестиваля молодежи?

– Потом были сплошные случайности. В моей судьбе большую роль сыграла Зоя Васильевна Зарубина, которой я очень многим обязан. Уже не помню, как пересеклись наши пути с Зоей Васильевной, но во всяком случае она меня знала как синхрониста. И это повлияло на мою судьбу очень решительным образом.

Когда закончился фестиваль 1957 года, я остался без работы. Это продолжалось месяца два. Потом мне вдруг звонят и приглашают преподавать – правда, на условиях почасовой оплаты – в МОПИ (Московский областной педагогический институт). Там на вечернем отделении работал какой-то слабый преподаватель, и студенты взбунтовались и потребовали его замены. А кто-то в этом институте меня знал, и мне позвонили, пригласили работать.

Я стал там работать, а одновременно зарабатывал переводами, которые брал в том самом Бюро военно-технического перевода. Там в это время шли очень крупные заказы, и платили по 80 рублей за печатный лист, что тогда считалось очень хорошим гонораром.

– Да, это и значительно позднее считалось вполне приличной ставкой. Вы печатали сами?

– Я диктовал переводы машинистке. У меня была очень хорошая машинистка, которая не давала мне ни минуты на размышление, и поэтому поневоле я стал очень быстро переводить на язык.

И опять звонок: очередной бунт обучаемых, на этот раз в Военно-политической академии. Там организовали курсы повышения квалификации переводчиков, куда приезжали очень прилично знающие язык люди из разных республик страны, и один из преподавателей оказался не на высоте. Опять-таки совершенно случайно об этом узнала одна из моих бывших коллег, позвонила мне, спросила мое согласие, и меня пригласил завкафедрой. Я пошел работать в эту Академию. Это было в 1960 году, и я в Академии работал на курсах переводчиков до 1966 года.

К этому времени восстановили Военный институт иностранных языков, и курсы повышения квалификации переводчиков перевели туда. А меня перевели на полставки, и я остался обучать основной состав Академии. В то же время я защитил кандидатскую диссертацию по антонимии в английском языке и опубликовал словарь английских антонимов.

Но мне было страшно скучно. Я преподавал всё: и грамматику, и лексику, и фонетику. Я был всесторонним специалистом, но начальные этапы обучения всегда были скучны для меня, я любил обучать старшие курсы. А у меня был приятель – Крутиков Юрий Алексеевич.

– Да, это его книга. (В свое время он тоже работал в ВИИЯ). Он пригласил меня работать к нему на кафедру грамматики в Институте иностранных языков имени Мориса Тореза, хотел передать мне всё вечернее отделение. Я стал оформляться к нему на кафедру, но меня не взяли. Декан факультета английского языка заявила, что у меня нет работ по грамматике (а у меня тогда уже были десятки работ по переводу и семантике). Я заходил на кафедру к Крутикову, но он только разводил руками.

И вот я иду по коридору, встречаю Зою Васильевну Зарубину. Она мне: «Вы что здесь делаете?» Я говорю: да вот, хотел поступить на работу, но меня не берут. Она: «Идемте ко мне!» – и пригласила на Курсы переводчиков ООН. Правда, предупредила: «Имейте в виду, что нас могут закрыть в будущем году». Но, слава богу, долгие годы никто эти курсы не закрывал.

Пожалуй, самое приятное и самое интересное в моей жизни – это преподавание на Курсах переводчиков ООН. Там мне приходилось разрабатывать различные учебные программы, и у меня осталось много разработок по отдельным вопросам перевода. Я сейчас хочу, используя их, написать книгу по частной теории перевода.

Интереснейшая была работа. Слушатели показывали чудеса в учебе – вот что значит люди хотели поехать в ООН. Они говорили, что на Курсах получали больше знаний, чем за пять лет в институте.

– А срок обучения составлял один год?

– Да, только один год. Каждый год из Нью-Йорка приезжала комиссия принимать у них выпускной экзамен. Она привозила экзаменационные материалы и затем проводила собеседование. Это были ответственные чиновники ООН. Эти экзамены и собеседования многому меня научили, так как это были очень опытные люди, которые быстро разбирались в кандидатах. Но наши слушатели были подготовлены тоже прилично. А мы устраивали для них культурную программу. Никогда в жизни я не был столько раз, скажем, в Большом театре, как в этот период.

Кстати, в то время каждый Генеральный секретарь ООН обязательно приезжал к нам на Курсы: и Вальдхайм, и Перес де Куэльяр. Они выступали перед переводчиками, и я каждый раз держал ответную речь.

Курсами руководила Зоя Васильевна. Каждый год ей надо было направлять в ООН отчет о работе Курсов. Она этот отчет диктовала на машинку. Позднее директором Курсов стал Юрий Степанович Жемчужников, а я – его замом.

Система была такая: каждый выпускник Курсов работал переводчиком ООН не больше пяти лет. По истечении пяти лет он должен был вернуться в страну, чтобы не отрываться от советской власти. Можно было через пару лет вторично поехать, но это удавалось не всем.

Э.А. Шеварднадзе эту систему ликвидировал. Так он лишил нашу страну тех ста тысяч долларов в год, которые ООН выделяла на подготовку русских переводчиков. А как только была закрыта система ротации, переводчики, уже работавшие в ООН, сразу же подписали пожизненные договора, и Курсы стали не нужны. Их закрыли.

– Вилен Наумович, вы упомянули тему своей кандидатской диссертации – антонимы английского языка, а докторская была, конечно, по теории перевода?

– Конечно. «Лингвистические основы перевода». Официальными оппонентами моей докторской диссертации были Леонид Степанович Бархударов, Рюрик Миньяр-Белоручев и скончавшийся в этом году Владимир Григорьевич Гак.

– Вы читали лекции за рубежом?

– Я получил премию (грант) из фонда Фулбрайта по обмену учеными разных стран. Преподавал в Мэрилендском университете, выступал в Нью-Йоркском университете. Получил приглашение в Гарвард, а также в Индиану – там тоже существует специальная школа переводчиков. Выступал и в Организации Объединенных Наций перед нашими и не нашими переводчиками, рассказывал им о Курсах. Довольно интересно было.

– Вилен Наумович, как бы вы оценили современное состояние науки о переводе?

– На это я могу ответить только своей книгой «Современное переводоведение», в которой четыре части: по общей теории перевода, по лингвистическим основам перевода, о развитии теории перевода за рубежом и по методике преподавания перевода.

В чем слабость современной теории перевода? Мы не знаем, как подступиться к интуиции переводчика. Мы уже знаем, что такое перевод, мы знаем, как его описывать и как преподавать, но мы очень мало знаем о том, что действительно творится в мозгу переводчика. Хотя немецкие исследователи заложили основы экспериментального исследования так называемым методом «думай вслух». Кое-что удалось узнать, но все-таки творческая, интуитивная часть перевода остается черным ящиком. Появилась психолингвистика, но полностью мы не знаем – что, почему и как.

Что касается лингвистической теории перевода, то общую теорию перевода мы уже создали. Частная теория перевода по многим языкам еще не создана – даже по английскому, который более или менее прилично изучен.

– Что вы могли бы сказать начинающим переводчикам?

– Они правильно выбрали специальность. Это ты сам прекрасно знаешь. Какой-то физик – кажется, Ландау, но я не уверен – сказал: наука – это способ удовлетворять любопытство ученого за казенный счет. Так вот, перевод – это способ увидеть мир за казенный счет. Я был в двадцати пяти странах дальнего зарубежья и в десятке стран нынешнего ближнего зарубежья. То есть моя профессия дала мне возможность, наряду с работой преподавателя и исследователя, объехать чуть ли не весь мир, включая и многие страны неанглийского языка. Я был и в Эфиопии, и на Мадагаскаре, и на Филиппинах – в самых разных странах.

Итак, вы неплохо выбрали специальность. Практически все переводчики пережили переход от социализма к капитализму, потому что капиталистам тоже нужны переводчики – правда, не по всем языкам в той же мере, как раньше. Английский язык оказался в лучшем положении.

Но всё это при одном условии: надо быть профессионалом-мастером. Иначе тебя никуда не возьмут и не пошлют.

– А вот это как раз не все понимают, Вилен Наумович. Многие думают, что для успешной карьеры нужно покровительство, связи и тому подобное.

– Где-то нужная связь, может быть, и поможет. Но на серьезных конференциях без профессионализма не получится. Если коллеги не смогут на тебя положиться, то они не захотят с тобой работать, и в следующий раз тебя никто не пригласит в команду. Ведь в работе синхронистов очень важно быть уверенным в высокой квалификации коллег.

– Вы сказали, что переводчики английского языка оказались в лучшем положении. Но ведь в чем-то им и сложнее. Многие наши клиенты худо-бедно владеют английским, и некоторые позволяют себе некомпетентно поправить переводчика, а то и унизить.

– Этого со мной не случалось, хотя были очень неприятные вещи. Несколько лет тому назад, когда я еще синхронил, я работал на Сахаровских чтениях. Выступал один наш известный физик. Он говорил по-русски. Перед ним лежал письменный перевод на английский язык, сделанный неизвестно кем и неизвестно как. Он следил за моим синхронным переводом и как только замечал какое-то различие между тем, что говорил я, и тем, что написано в его бумажке, поднимал крик. Представляешь, как это неприятно!

А еще был такой случай. Проводилось совещание представителей компартий разных стран. Руководил совещанием один из секретарей ЦК КПСС – не буду называть его фамилию. Обсуждался проект резолюции. Как всегда бывает, никто не подумал о том, что в кабины надо дать текст поправок в этот проект. Ведущий читает поправку, а делегаты следят по синхронному переводу за ее содержанием. Кроме этого, перед ними лежит письменный перевод этой поправки. Полного соответствия между устным и письменным переводом, конечно, нет. Поднимает руку американец и говорит: «Товарищ председатель, перевод, который я слышу в моих наушниках, стилистически не вполне совпадает с текстом».

И вот этот секретарь ничего лучшего не нашел, как сказать: «Уберите из будки этого политического диверсанта!» Политическим диверсантом оказался человек, которого мы все знали как одного из лучших синхронистов и видного лингвиста. Шестерки, конечно, кинулись вытаскивать его из кабины. Представляешь, как он себя чувствовал в этот момент? Слава богу, никаких оргвыводов сделано не было.

А бывало, некоторые деятели пытались свалить на переводчиков свои собственные ошибки. Это случилось с Б.Г. Рубальским. Он переводил синхронно межпарламентскую конференцию, по-моему, в Белграде. В одном из документов речь шла о планировании семьи. В то время у нас этого не признавали, считали неомальтузианством. А английский термин family planning полагалось переводить как «ограничение рождаемости».

Ну, как работают такие конференции, ты знаешь: заседают по секциям, потом собираются на пленарное заседание и голосуют за принятые секциями решения. Решений бывает несколько десятков, и в какой-то момент никто уже не соображает, за что он голосует. Когда обсуждали пункт о необходимости планирования семьи, наша делегация дружно проголосовала «за».

А когда они сюда приехали, их спросили: «Как же так? Политика государства – против планирования семьи, а вы – за?». Тогда они ничтоже сумняшеся заявили: «А это переводчик нас сбил. Он перевел так, что мы не поняли, о чем идет речь». Но оказалось, что Борис Григорьевич перевел family planning именно так, как тогда требовалось. Попытка обвинить переводчика не прошла.

– Запомнилась ли вам особо какая-нибудь ваша ошибка или неловкая ситуация?

– На медицинской конференции, посвященной полиомиелиту, китайский делегат говорил на блестящем английском языке – за исключением того, что он глотал конечные слоги. Например, вместо antibodies он говорил “antibo”. Вначале я понимал, что он хочет сказать, и переводил “antibo” как «антитела». Но в конце – то ли я подустал, то ли он меня достал, – когда он говорил “antibo”, я переводил «антите». Аудитория не реагировала, но мои коллеги потом очень долго смеялись.

– Это вы намеренно так сказали?

– Нет, непроизвольно. Я просто устал.

А однажды по линии Советского комитета защиты мира я ездил в Будапешт с Александром Евдокимовичем Корнейчуком. Он писатель, и, кроме того, в это время он был Председателем Верховного совета Украины, а также заместителем Ромеша Чандры – президента Всемирного Совета мира. Всё жаловался, что из моего имени Вилен он никак не может сделать украинскую форму: «Вот Михаил сидит – он Мишко, Григорий – я его называю Гришко, а с тобой что я могу сделать?»

Так вот, мы с ним сидели в зале рядом. Перевод, в том числе и на русский язык, осуществляла венгерская команда синхронистов. Вдруг он встрепенулся, поднял руку, остановил сессию и сказал: «Товарищ председатель! Совершенно невозможный русский перевод! Я ничего не понимаю». И обратился ко мне: «Будьте добры, пойдите смените переводчика, чтобы я мог следить за ходом заседания».

Что мне оставалось делать? Я пошел и сменил бедного переводчика, которого вытащили из кабины посреди работы. А потом минут десять извинялся перед коллегами-венграми, но тем не менее они до конца совещания со мной не разговаривали. Мне было очень неприятно.

Вообще-то говоря, надо бы проводить специальный инструктаж ораторов, выступающих на конференциях под перевод. За все время моей работы синхронистом – а синхронил я лет до семидесяти пяти, вот только несколько лет назад перестал – лишь однажды один из членов нашей делегации пришел к нам в кабину и сказал: «Ребята, я собираюсь схохмить. Если вы переведете мою шутку, я ее расскажу, а если не сможете – то не буду».

Это был единственный раз, когда пришел человек, который понял, что если его не переведут как следует, то всё его остроумие, вся его мудрость пройдут даром. Шутка была стихотворным каламбуром.

– И что вы ему ответили – что не переведете?

– Нет, что переведем. Подумали и перевели.

Еще нередко бывает, что какому-нибудь специалисту отводится для выступления десять минут, в то время как он подготовил доклад, рассчитанный на полчаса. И вместо того, чтобы изложить основное, оратор пытается проговорить за эти десять минут весь свой получасовой доклад. Он не понимает, что создает невыносимые условия для переводчиков, а его выступление теряет всякий смысл, потому что восприятие выступления иноязычной аудиторией всецело зависит от переводчика.

– Расскажите еще какой-нибудь забавный случаи из вашей практики перевода.

– Очень забавно было у нас в Швеции. Мы с Сашей Швейцером сидели в кабине. Индийский делегат сначала выступал по-английски – мы, конечно, его переводили – и вдруг заговорил на санскрите. Все переводчики замолчали. А ты же знаешь, что, когда переводчик умолкает, все оборачиваются к будкам посмотреть, жив ли он: все время шел перевод, и вдруг – молчание. Сразу в кабину побежали шестерки (на каждой конференции есть такие «деятели»). Открывают дверь: «Почему молчите?» Мы говорим: «Так санскрит же!» – «Ну и что ж, что санскрит! Надо переводить!» – «Так ведь мертвый же язык». – «Как же мертвый, когда он на нем говорит!».

Правда, оратор понимал ситуацию. Проговорив несколько фраз на санскрите, он сказал: «Ну, теперь для тех из вас, кто уже успел позабыть санскрит, я скажу то же самое по-английски».

– Беда в том, что не все считают нужным учиться переводу, а думают, что для этого достаточно просто знать язык.

– Да, удивительная вещь. Вот сейчас есть всякие коммерческие институты, которые выдают диплом, где написана тройная специальность: «лингвист, переводчик, преподаватель английского языка», хотя никаких оснований работать в этих качествах у выпускника нет. А на некоторых филологических факультетах дают большое число часов по филологии и утверждают, что это автоматически готовит из студентов переводчиков.

И хотя моя собственная карьера вроде бы противоречит этому, переводу надо учить особо – в этом я убежден.

– В каждом деле бывают свои самоучки и самородки.

– Ну, а правы ли те переводчики, кто считает, что этой профессии в наше время недостаточно, а надо дополнительно приобретать еще какую-то профессию – юриста, менеджера и тому подобное?

– Это индивидуально. Вообще говоря, конечно, неплохо, если помимо профессиональных знаний переводчика, человек разбирается и в каких-то других профессиях. Но ты сам прекрасно знаешь, что мы работаем в любых областях. Мне приходилось работать на конференциях и по медицине (кстати, очень сложных), и по химии, и по физике и так далее. Профессиональный переводчик, если ему дают возможность подготовиться к работе, прекрасно справляется с очень сложными проблемами.

В заключение мне хотелось бы сказать, что работа переводчика приносит большое удовлетворение, и не случайно я продолжал заниматься практическим переводом, уже будучи профессором и доктором наук. Это составляло очень важную часть моей жизни.

Вилен Наумович КОМИССАРОВ

(1924-2005)

Ушёл из жизни Вилен Наумович Комиссаров – последний из классиков науки о переводе ХХ века. Он не только был одним из тех учёных, кто в 60–70-е годы прошлого столетия создал в нашей стране новую дисциплину – лингвистическую теорию перевода, – он постепенно стал признанным главой отечественной школы переводоведов. Им написано более сотни трудов, а его монографии от первой («Слово о переводе», 1974 г.) до последней («Современное переводоведение», 2001 г.) вошли в золотой фонд русской и мировой лингвистики. Без ссылок на работы Комиссарова не обходился до сих пор и наверняка не сможет обойтись в будущем ни один уважающий себя исследователь проблем перевода.

В этой краткой заметке, посвящённой памяти В.Н. Комиссарова, я не буду перечислять основные вехи его жизненного и творческого пути. О них он рассказал сам в интереснейшем накануне своего 80-летия, отмечавшегося в прошлом году. Скажу здесь о том, о чём в той публикации, естественно, не могло быть сказано, но что было известно его знакомым и коллегам по университету: в течение последних лет Вилен Наумович мужественно боролся с неизлечимой болезнью, которая медленно, но верно отнимала у него физические силы, но оказалась бессильной хоть на йоту ослабить его блестящий, ироничный ум, глубочайшую эрудицию, цепкую память.

Все понимали, какого неимоверного напряжения требуют от Вилена Наумовича чтение лекций, руководство кафедрой и аспирантами, написание книг и статей, рецензирование чужих трудов, выступления на ученых советах и конференциях. Даже поездки на работу и с работы домой были для него испытанием, и в последнее время он уже не мог совершать их без сопровождения. Когда его спрашивали: «Как ваше здоровье, Вилен Наумович?», он с горькой иронией отвечал: «Здоровье? Было когда-то».

Однажды я прямо задал ему вопрос, которым задавались многие: «Вилен Наумович, а стоит ли подвергать себя такому напряжению сил? Почему вы не снимете с себя часть нагрузки?». И услышал в ответ: «А ты знаешь, когда я работаю – читаю лекции, например, – у меня даже как-то получается забывать о болезни».

Но болезнь всё-таки нанесла ему свой удар – весной этого года В.Н. Комиссаров получил тяжёлую травму, после которой оказался прикован к постели. И всё равно его острый, творческий ум учёного требовал для себя пищи, деятельности. В период, когда он почувствовал себя чуть-чуть лучше, Вилен Наумович позвонил мне и попросил привезти ему новую книгу по переводу и экземпляр последних «Мостов» (это был пятый номер журнала, незадолго до этого вышедший из печати). Я приехал к нему, сел у его постели. Его физическое состояние произвело на меня тяжёлое впечатление. Болезнь и травма ещё больше иссушили его, речь стала трудной.

Первым делом Вилен Наумович извинился, что не сможет присутствовать на важном для меня обсуждении [речь шла о защите моей докторской диссертации в мае 2005 г. – Прим. Д.Е., 2009 г .]. Конечно, я заверил его, что ему не нужно об этом беспокоиться, а про себя в который раз отметил столь редкую в наши дни интеллигентность этого человека, переживающего, что он может доставить кому-то неудобство, по таким поводам, на которые в своем положении он мог бы вообще не обращать внимания. И думаю, здесь уместно будет сказать, что, хотя Вилен Наумович обладал внешне сдержанной манерой поведения и даже кому-то мог показаться холодноватым, это был внутренне очень мягкий, а главное, высоко порядочный человек. Он редко обременял других просьбами, но сам не отказывал в помощи, если мог её оказать.

Я передал книжки. Мы поговорили о них, затем Вилен Наумович попросил меня подойти к его письменному столу и найти там несколько скреплённых листков с отпечатанным текстом. «Эту статью я хочу отдать в “Мосты”, – сообщил он. – Неплохой журнал». Те, кто знал Вилена Наумовича, согласятся со мной, что он был крайне сдержан на похвалы, и в его устах это была высокая оценка. А из нашего дальнейшего разговора стало ясно, как он полон творческих замыслов, как по-прежнему сильно ему хочется работать, невзирая ни на болезнь, ни на возраст.

Мы с энтузиазмом стали готовить к публикации работу В.Н. Комиссарова, радуясь, что в этом номере, посвящённом 60-летию Великой Победы, появится ещё одна статья не только крупнейшего лингвиста, но и ветерана Великой Отечественной войны. Увы, автору не довелось увидеть свою статью напечатанной в журнале, для которого он специально её написал. 8 июня 2005 года его не стало.

Эта статья стала последней работой Вилена Наумовича Комиссарова, его прощальным посланием коллегам, ученикам и всем читателям журнала. И это послание ценно не только тем, что содержит интересные научные идеи, но и тем, что оно порождено потрясающей силой воли, духа и интеллекта. Когда есть такие образцы, жить легче.

Д.И. Ермолович

Главная » Елена Березовская » В. Комиссаров и современное переводоведение