Кумыки какие они. История и культура абхазии

Кумыки (самоназвание – къумукъ) — народ в Российской Федерации — 277,2 тысяч человек, из них в Дагестане 231,8 тысяч, в Чечне- 9,9 тысяч, в Северной Осетии -9,5 тысяч. Кумыки — народ тюркского племени, принадлежащий к понтийской его ветви, проживающий в Дагестане, к северу от Дербента, вдоль берега , между рекой Тереком и Сулаком.

Некоторые полагают, что кумаки издревле занимали побережье Каспийского моря и были известны Птолемею под именем ками, камаки, Клапрот видит в них потомков хазар, а Вамбери допускает, что они поселились в занимаемых ими теперь местах еще во время процветания хазарского царства, т. е. в VIII веке.

В отношении языка и образа жизни все кумыки представляют в настоящее время одно этнографическое целое, но едва ли это можно сказать относительно их происхождения. Местные сказания, в связи с множеством сохранившихся этнографических терминов, приводят к заключению, что по крайней мере часть кумыков сложилась из весьма разнообразных элементов, что отчасти подтверждается и физическим обликом обитателей этой плоскости.

О том, что в состав кумыков, занимающих Кумыкскую плоскость, вошли кабардинцы, свидетельствует их история. Хотя еще в 1559 г. Агим, князь тюменских кумыков, принял подданство России, а при царях Федоре Иоанновиче и Борисе Годунове здесь построены были крепости для защиты от , тем не менее местные сказания утверждают, что лет 300 тому назад кумыки управлялись шамхалом города Тарки. По смерти шамхала Андия, старшие его сыновья не допустили к участию в наследовании третьего его сына Султан-Мута, рожденного от , не принадлежавшей к княжескому роду. Султан-Мут бежал в Кабарду, набрал там отряд в несколько сот человек и принудил братьев уступить ему часть отцовских владений. Со своими кабардинцами Султан-Мут поселился в Эндрее, который быстро разросся до размеров большого восточного города.

Расположенный близ пути из Персии в , он получил значение торгового центра, главным образом, по торговле рабами-детьми. В 1604 г. кумыки возмутились и заставили русский гарнизон удалиться за Терек. Во время этого возмущения пал, по преданию, Султан-Мут. В 1722 г., во время похода Петра I в Персию, русские разрушили Эндрей, который уже не мог оправиться от этого удара, в 1725 г. опустошен был русскими город Тарки. Тогда же заложена была на Сулаке крепость святого Креста.

В XIX столетии кумыки вообще принадлежали к числу мирных горцев, оставаясь верными России. Прежде кумыки делились на множество сословий. Во главе их стояли бии или князья, за ними шли чанка или княжеские дети от неравных браков, далее сала-уздени или независимые дворяне, уздени или дворяне, находившиеся в вассальных отношениях к князьям, чагары или землепашцы, из которых одни были вольными, другие находились в зависимости от князей и узденей и платили им оброк или обрабатывали их земли, наконец, кули или рабы.

В 1860-х годах уничтожена была зависимость одних сословий от других, а представители непривилегированных сословий наделены землей на общинном праве. Кумыки разделились на класс землевладельцев - собственников и народ. Кумыки - все мусульмане-сунниты, ведут оседлый образ жизни.

Традиционные занятия: пашенное (пшеница, ячмень, просо, рис, кукуруза), скотоводство (крупный рогатый скот, овцы, кони), а также садоводство, огородничество, виноградарство, рыболовство, пчеловодство, торговля, добыча соли, нефти, охота. Домашние промыслы и ремёсла: сукноделие, хлопчато-бумажное ткачество, ковроделие (традиционные жен. занятия), обработка кожи, металла, дерева, камня (мужские занятия)

Обычаи и нравы кумыков в общем сходны с обычаями и нравами других кавказских горцев, но они не смотрят на обычаи, как на неприкосновенную святыню и легко допускают отступления от них. Примирение по кровным делам устраивается довольно просто и легко. Куначества у кумыков почти не существует, влияние родства ограничивается пределами двух-трех поколений. Традиционные взгляды кавказских горцев на хищничество, как на акт молодечества, не пользуются среди кумыков непоколебимым авторитетом. Основной тип семьи — малая с подчинённостью старшему по возрасту (мужчине, реже — женщине), хотя в решении важных вопросов большую роль играет семейный совет.

Традиционное жилище: наземное турлучное, саманное с пологой двухскатной крышей и каменное с плоской крышей (одноэтажное, полутораэтажное, двухэтажное).Пища: мучные, мясо-молочные блюда — шорпа (суп), хинкал (род галушек), кюрзе (пельмени), долма, плов, шашлык, соус, каши, многочисленные разновидности халвы, пирогов, яичниц, хлеба, а также напитков (айран, шербет, чай).Традиционная горская одежда местами вытесняется платьем европейского покроя.

Говорят на кумыкском языке. Диалекты: буйнакский, кайтагский, предгорный, терский, хаса-вюртовский. Письменность на основе русского алфавита.В кумыкской песне отражается нравственный облик кумыка - рассудительного и наблюдательного, со строгими понятиями о чести и верности данному слову, отзывчивого к чужому горю, любящего свой край, склонного к созерцанию и философским размышлениям, но умеющего и повеселиться с товарищами. Как народ более культурный, кумыки всегда пользовались большим влиянием на соседние племена.

КУМЫКИ (самоназвание — къумукъ), народ в Российской Федерации (277,2 тыс. человек), в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Северной Осетии. Язык кумыкский кынчакской группы тюркских языков. Верующие — мусульмане-сунниты.

Этноним

Первые упоминания этнонима Кумыки встречаются у античных авторов Плиния Старшего, Клавдия Птолемея (2 век нашей эры) и др. Формирование Кумыков как этноса относится к 12-13 векам. На территории Кумыков существовал ряд раннегосударственных образований.

История

Среди учёных нет единства насчёт происхождения кумыков. Бакиханов писал, что «народ кумык, вероятно, произошел от кемака, ибо Птоломей называет кумыков «кам» и «кемак». В. В. Бартольд в свою очередь считал, что «кроме ногаев из отуреченных лезгин образовалась народность кумыков», подразумевая под этнонимом «лезгины» горцев Дагестана. Связывая происхождение кумыков с кыпчаками, С. М. Броневский полагал, что кумыки появились в Дагестана в ХII-ХIII вв. вместе с кыпчаками.

По данным Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, издававшийся в конце XIX - начале XX веков, в Дагестане проживало 32 087 кумыков. По сведениям 1891 года, опубликованным в «Алфавитноми списке народов, обитающих в Российской Империи», кумыки проживали на территории Дагестанской и Терской областях общей численностью 108 800 человек

С 1921 года кумыки в составе Дагестанской АССР. Первая советская перепись 1926 года зафиксировала в СССР 94 549 кумыков. В 1989 году в Дагестане сформировалась общественно-политическая организация Кумыкское Народное Движение «Тенглик» (КНД), взявшая курс на достижение национально-территориальной автономии кумыкского народа. По переписи того же года в СССР проживало 281 933 кумыка. На II съезде КНД, прошедшем в ноябре 1990 года, была принята «Декларация о самоопределении кумыкского народа», поставив идею создания Кумыкской Республики в составе РСФСР. 27 января следующего года прошёл II съезд кумыкского народа, на котором был избран руководящий орган нации - Милли Маджлис.

Занятия

Традиционные занятия: пашенное земледелие (пшеница, ячмень, просо, рис, кукуруза); скотоводство, в том числе отгонное (крупный рогатый скот, овцы, кони), а также садоводство, огородничество, виноградарство, рыболовство, пчеловодство, торговля, добыча соли, нефти, охота. Домашние промыслы и ремёсла: сукноделие, хлопчатобумажное ткачество, ковроделие (традиционные женские занятия), обработка кожи, металла, дерева, камня (мужские занятия) и др.

Семья

В 19 веке ещё сохранялись пережитки патриархально-родовых отношений (тухум, тайпа, къавум). Основной тип семьи — малая с подчинённостью старшему по возрасту (мужчине, реже — женщине), хотя в решении важных вопросов большую роль играл семейный совет. Помимо кровнородственных связей были развиты институты аталычества и куначества.

Планировка сёл — горизонтальная. Традиционное жилище: наземное турлучное, саманное с пологой двухскатной крышей и каменное с плоской крышей (одноэтажное, полутораэтажное, двухэтажное различной планировки).

Традиционная одежда

Национальный костюм: мужской — рубаха, штаны, бешмет (къаптал), черкеска (чепкен), шуба (тон), бурка (ямучу), папаха (папах, бёрк), кожаная обувь; женский — платье-рубаха, штаны (шалбар), различные платья (полша, арсар, къабалай), платки, чуткъу, кожаные чувяки, башмаки, галоши без задника. Костюм, особенно женский, дополнялся разнообразными украшениями.

Фольклор

Обрядовая поэзия: песни вызывания дождя (Земире, Суткъатун), солнца (гюн чыкъ), сбора урожая (Гюдюрбай), Навруза; свадебная (той) и похоронная поэзия (яслар, ваяхлар). Эпическая поэзия состоит из героического эпоса (в частности, о нартах), героико-исторических и исторических песен; народная проза — из сказок, легенд, преданий, анекдотов и др.; афористические жанры — из пословиц, поговорок и загадок. Большого развития получили музыкальный фольклор, хореография (вид «лезгинки»), а также народные игры и т.д.

Верования

Традиционные верования и мифология у Кумыков трансформированы. Рудиментарно сохранились представления о боге Тенгири, духах земли, воды, леса, дома, о демонических существах Албаслы, Къылычтёше, Суванасы, Басдырыкъе и др.

П. Калининский, микрорайоны Кирзавод и Янги-юрт г. Моздок в Моздокском районе) и в Чечне (Грозненский и Гудермесский районы - сёла Виноградное и Брагуны) . Составляют второе по численности национальное меньшинство в Чеченской Республике (после русских) и четвертое в Республике Северная Осетия-Алания (после русских, ингушей и армян).

В России проживают 503,1 тысяч в 2010 году, из них в Дагестане 431,7 тыс. человек.

Численность и расселение

Кумыки - второй по численности после азербайджанцев тюркоязычный народ на Кавказе , являясь при этом крупнейшим тюркским народом на Северном Кавказе и третьим по численности народом Дагестана . Территория их традиционного расселения - Кумыкская плоскость , западное побережье Каспийского моря и предгорные районы Дагестана.

Численность по субъектам РФ

Этноним

Происхождение этнонима «кумык» («къумукъ») не до конца остаётся ясным. Большинство исследователей (Бакиханов, С. А. Токарев, А. И. Тамай, С. Ш. Гаджиева и др.) производили название от половецкого этнонима кимаки или от другого названия кыпчаков - куман . Согласно П.К. Услару, в XIX в. на Северном Кавказе терминами кумык или кумук именовали тюркоязычных жителей равнины . В Дагестане, Чечне и Ингушетии терминами кумык и кумук именовали только кумыков . Б. А. Алборов выводил этноним «кумык» из тюркского слова «кум» (песок, песчаная пустыня). В свою очередь Я. А. Фёдоров, основываясь на письменных источниках VIII-XIX вв., писал, что этноним «гумик - кумык - кумух» является коренным дагестанским топонимом, связанный с эпохой средневековья .

В Большой Советской Энциклопедии , на основании трудов известного этнографа и специалиста по Кавказу Сакинат Хаджиевой была указана следующая версия этногенеза кумыков:

В этногенезе кумыков участвовали древние племена - аборигены Северо-Восточного Дагестана и пришлые тюрко-язычные племена, особенно кипчаки, язык которых был воспринят аборигенами.

Большая советская энциклопедия: в 30 т. / Гл. ред. А. М. Прохоров. - 3-е изд. - М. : Сов. энцикл., 1969 – 1978

Маловероятно, чтобы кумыки были тюркизированными дагестанцами, как это утверждают некоторые Скорее их предками следует считать кипчаков, хазар и, может быть, других тюрок раннего средневековья. Желательно было бы выяснить: не имеют ли к ним отношение камаки, обитавшие в Северном Дагестане в начале нашей эры

Великий русский востоковед Владимир Минорский выдвинул свою версию происхождения кумыков:

Окончательное формирование кумыкского этноса происходило в XII-XII веках .

На территории расселения кумыкского народа существовали несколько государств, из которых наиболее известными были Царство гуннов , Джидан , Тарковское шамхальство .

Антропологический тип

Антропологически у кумыков представлен каспийский подтип европеоидной расы . Сюда же включают азербайджанцев , курдов Закавказья , цахуров , татов-мусульман . Каспийский тип обычно рассматривают как разновидность средиземноморской расы или индо-афганской расы .

В этногенезе кумыков участвовали древние племена - аборигены Северо-Восточного Дагестана и пришлые тюркоязычные племена, особенно кипчаки, язык которых был воспринят аборигенами. По антропологическим признакам и по основным чертам культуры и быта кумыки близки к другим горским народам Дагестана .

Исследования XX века

Советские антропологи относили кумыков к европеоидной расе и указывали на антропологическое сходство кумыков с другими народами Дагестана, противопоставляя их монголоидным народам . Как отмечает советский и российский учёный-антрополог Валерий Алексеев , каспийский тип, в представителей которого включаются кумыки, в Дагестане практически всегда проявляется в смешанном виде и потому народы центрального Дагестана не могут быть включены в число типичных представителей этой разновидности. Касательно кумыков, он пишет что они «имеют наиболее тёмную пигментацию, что, по всей вероятности, свидетельствует об интенсивном участии каспийского типа в образовании их антропологических особенностей» .

Язык

Среди диалектов кумыкского языка выделяются кайтагский, терский (моздокские и брагунские кумыки), буйнакский и хасавюртовский, причём два последних легли в основу литературного кумыкского языка .

Кумыкский язык является одним из старописьменных литературных языков Дагестана. На протяжении XX века письменность кумыкского языка менялась дважды: традиционная арабская графика в 1929 году была заменена сначала латинским алфавитом, затем в 1938 году - кириллицей.

Наиболее близки к кумыкскому языку карачаево-балкарский, крымскотатарский и караимский языки. .

Среди кумыков распространён также русский язык .

Религия

Верующие кумыки исповедуют ислам суннитского толка. Большинство кумыков принадлежат к шафиитскому мазхабу , часть - к ханафитскому . В феврале 1992 года в результате раскола Духовного управления мусульман Республики Дагестан в Махачкале сформировалось Кумыкское духовное управление мусульман .

Экономика

Кумыки - народ оседлой земледельческой культуры. Традиционными для них являются хлебопашество, садоводство, виноградарство, культивируемые ещё с 8-9 веков. Исторически они занимались и скотоводством. Землю кумыков можно по праву назвать житницей всего Дагестана, здесь сосредоточено свыше 70 процентов экономики республики. Здесь сосредоточена почти вся промышленность (приборостроение, машиностроение, консервирование, виноделие и т. д.). Развиты рисосеяние, рыболовство. Недра богаты нефтью, газом, минеральными источниками, сырьем для строительных материалов (стекольные пески, гипс, гравий, галька и т. д.). Имеются немалые рекреационные ресурсы (Каспийское побережье, грязевые и минеральные источники лечебного свойства). В их числе сероводородные (Талги), гидро-карбонатно-натриевые (Каякент), хлоридные, известковые и др. .

Культура

Европейский путешественник XVIII в. Иоганн Антон Гильденштедт дал описание быта кумыков того времени:

Все занимаются земледелием и немного скотоводством. Их хлебные растения: пшеница, ячмень, просо, овёс и преимущественно рис, также и хлопчатник возделывают они довольно часто, шёлк же большей частью только для собственных нужд. Рыболовство имеет для них большее значение, чем у других татар, и они облегчают своё пропитание ловлею осетров и других рыб. Среди них живёт много армян, в руках которых находится небольшая торговля припасами, [необходимыми] для жизни, - кумыкскими продуктами и другими нужными [вещами]. Их жилища и сёла, как и остальные много раз описанные кавказские, из легкой клетчатой постройки с ивовой плетёнкой .

Литература и театр

В народной памяти кумыков сохранились образцы эпической (героические, исторические и бытовые песни, песни дидактического содержания (йыр’ы), сказки, пословицы, загадки) и лирической (четверостишная песня («сарын») и «яс» (оплакивание, причитание) или «яс-йыр») поэзий . В дореволюционный период кумыкская литература находилась под влиянием крымскотатарской и татарской литератур, а после революции 1917 года несколько усиливается влияние азербайджанской литературы . В первые годы советской власти кумыкская литература продолжала традиционные темы: раскрепощение человека, духовное пробуждение народа, борьба с невежеством и т. д.

Одежда

Мужчины носили тонкие туникообразные рубахи, штаны, черкеску, бешмет и овчинные шубы, а женщины - платья, кожаные башмаки, галоши и носки, причём одежда украшалась серебряными пряжками, пуговицами, поясом . Платья «полша», состоящее из нижнего платья из тонкого однотонного шелка и верхнего платья из плотной ткани с вышивкой, вышитые платки из тонкой шерсти и шелковые платки - «гульмельды» с характерным рисунком. Современная одежда в основном городского типа.

Напишите отзыв о статье "Кумыки"

Примечания

2. . Проверено 24 декабря 2009. .
11. . Государственный комитет статистики Украины.
12. (.rar)
13. . belstat.gov.by. .
14. (латыш.)
15. см. Терские кумыки
16. :
29. Агеева, Р. А. Какого мы роду-племени? Народы России: имена и судьбы. Словарь-справочник. - Academia, 2000. - С. 190-191. - ISBN 5-87444-033-X .
30. Услар П.К. Этнография Кавказа. Языкознание. 4. Лакский язык. Тифлис, 1890, с. 2.
31. Г.С. Фёдоров-Гусейнов. История происхождения кумыков. - Махачкала: Дагестанское книжное издательство"Кумык"-по тюркски(кипчакски) "изгнанный"., 1996. - С. 138-139.
32. Н.Г. Волкова. Названия кумыков в кавказских языках // Этническая ономастика. - М .: Наука, 1984. - С. 23-24.
33. Языки народов СССР: в 5-ти томах. Тюркские языки. - М: Наука , 1966. - Т. 2. - С. 194.
34. Расы и народы. Вып. 26. - Наука, 2001. - С. 78. - ISBN 5-02-008712-2 .
35. Смирнов К. Ф. Археологические исследованияв Дагестане в 1948-1950 гг. // Кратк. сообщ. ИМК XIV, 1952,с. 95-96
36. Г.С. Фёдоров-Гусейнов. История происхождения кумыков. - Махачкала: Дагестанское книжное издательство, 1996. - С. 18.
37. С. А. Токарев. Этнография народов СССР: исторические основы быта и культуры. - Изд-во Московского университета, 1958. - С. 229.
38. Василий Владимирович Бартольд. Сочинения. - Наука, 1968. - Т. 5. - С. 213.
39. Сакинат Шихамедовна Гаджиева. Кумыки: историко-этнографическое исследование. - Изд-во Академии наук СССР, 1961. - Т. 5. - С. 44.
40. Лавров Л. И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Ленинград. 1978. C. 37-38.
41. В.Ф.Минорский. История Ширвана и Дербенда X - XI вв.. - Изд-во Восточной литературы, 1963. - С. C.145.
42. . Народы России. Энциклопедия. Москва, Большая Россйиская Энциклопедия 1994. .
43. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
44. . «Демоскоп ». .
45. . «Демоскоп ». .
46. Ю.Кульчик, Х. Джабраилов. . МЕЖДУНАРОДНЫЙ ИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ. .
47. . «Демоскоп ». .
48. В. П. Алексеев. География человеческих рас // Избранное в 5 т. Т. 2. Антропогеография. - М .: «Наука», 2007. - С. 188. - ISBN 978-5-02-035544-6 .
49. Кумыки - статья из Большой советской энциклопедии .
50. Народы Кавказа / Под общ. ред. С.П. Толстова. - М .: Изд-во АН СССР, 1960. - Т. 1. - С. 422.
51. Алексеев В. П. Избранное. Происхождение народов Кавказа. - Наука, 2009. - Т. 5. - С. 228-229. - ISBN 978-5-02-035547-7 .

    Оригинальный текст (рус.)

    Распространение каспийской группы популяций в Дагестане падает на центральные, восточные и южные районы. Иными словами, она представлена в лезгиноязычных народах, у даргинцев-кайтагов и кумыков. Однако уже отмечалось, что ни по цвету волос и глаз, более светлому, чем в азербайджанских группах, ни по величине скулового диаметра, заметно большего, чем в Азербайджане, народы центрального Дагестана не могут быть включены в число типичных представителей каспийского типа. В Дагестане этот тип почти всегда проявляется в смешанном виде, обнаруживая либо по пигментации, либо по ширине лица, либо по обоим этим признакам, вместе взятым, известное приближение к кавкасионской группе популяций. Таким образом, территория Дагестана представляет собой периферию ареала каспийского типа, и, следовательно, формирование антропологического состава перечисленных народов является результатом разного по степени интенсивности смешения представителей каспийской и кавкасионской групп популяций. Этим, по-видимому, и объясняются локальные различия в антропологическом типе кумыков, даргинцев и лезгиноязычных народов. Кумыки имеют наиболее тёмную пигментацию, что, по всей вероятности, свидетельствует об интенсивном участии каспийского типа в образовании их антропологических особенностей, некоторые лезгиноязычные группы сближаются с кавкасионскими народами.

52. Pieter Muysken. . - John Benjamins Publishing Company, 2008. - Т. 90. - С. 74. - ISBN 9027231001 , 9789027231000.

    Оригинальный текст (рус.)

    Languages used at present or in the past as lingua franca in the Caucasus
    Azeri in Southern Daghestan
    Kumyk in Northern Daghestan
    Avar in Western Daghestan
    Nogay in Northern Daghestan
    Circassian in Western Daghestan
    Russian across the Caucasus (since the second half on the 19th c.)
    ...
    Until the beginning of the 19th century Turkic Kumyk, beside Avar and Azeri, served as one of the Lingua francas in foothill and lowland Daghestan, whereas in Northern Daghestan this role was sometimes played by Nogay.

53. Кумыкский язык // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978.
54. Кумыкский энциклопедический словарь. Махачкала. 2012. С. 218.
55. (рус.) , Институт религии и политики.
56. Ярлыкапов А. А. Религиозные верования // Народы Дагестана / Отв. ред. С. А. Арутюнов, А. И. Османов, Г. А. Сергеева. - М .: «Наука», 2002. - С. 68. - ISBN 5-02-008808-0 .
58. Иоганн Антон Гильденштедт. . - Петербургское Востоковедение, 2002. - С. 255.
59. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
60. КУМЫКСКАЯ ЛИТЕРАТУРА // Литературная энциклопедия.
61. (рус.) , Литературная энциклопедия.
62. Нина Степановна Надъярных. . - Наука, 2005. - С. 164.
63. (рус.) , kino-teatr.ru.
64. Лев Миронович Минц. . - Olma Media Group, 2007. - С. 276. - ISBN 5373010537 , 9785373010535.

Ссылки

Литература

• Аджиев А. М., М.-Р. А. Ибрагимов. Кумыки // Народы России. Энциклопедия. М.: Научное издательство «Большая Российская энциклопедия» , 1994. С. 214-216. ISBN 5-85270-082-7
• Кумыки // Народы России. Атлас культур и религий. - М .: Дизайн. Информация. Картография , 2010. - 320 с. - ISBN 978-5-287-00718-8 .
• // / Совет администрации Красноярского края. Управление общественных связей; гл. ред. Р. Г. Рафиков ; редкол.: В. П. Кривоногов , Р. Д. Цокаев. - 2-е изд., перераб. и доп. - Красноярск: Платина (PLATINA), 2008. - 224 с. - ISBN 978-5-98624-092-3 .

Отрывок, характеризующий Кумыки

Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать, это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l"inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.

3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.

Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.

Кумыки - наиболее крупный из тюркских этносов Северного Кавказа и третий по численности среди народов Дагестана (13% населения республики). Общая численность кумыков в России и странах СНГ, по данным переписи населения 1989 г., - 281,9 тыс. человек, а в настоящее время - около 350 тыс., в том числе в Дагестане - около 280 тыс. человек (по оценке 2000 г.). Естественный прирост за последнее десятилетие - около 20%.
Кумыки проживают на своей исконной территории - Кумыкской равнине и прилегающих к ней предгорьях от р. Терек на севере до рек Башлычай и Уллу- чай на юге. Более половины (52%) из них расселены в восьми сельских административных районах. Около половины всех кумыков сосредоточены в городах и поселках городского типа, бывших ранее кумыкскими селениями и преобразованных в городские поселения.
За пределами Дагестана в России проживают более 20% всех кумыков. Относительно большими группами кумыки проживают в Гудермесском и Грозненском районах Чеченской Республики и Моздокском р-не Республики Северная Осетия - Алания. Небольшая часть кумыков расселена в Ставрополье, Тюменской обл. (более 3 тыс. человек) России, а также в республиках Казахстан, Украина, Узбекистан, Туркменистан и Азербайджан. Часть кумыкской диаспоры находится в Турции, Иордании и некоторых других странах мира.
Уже во второй половине XIX в. кумыки представляли собой относительно высококонсолидированный народ с развитыми этническими признаками: распространением единого эндоэтнонима, единого языка, наличием единого культурного ядра, регулярностью торгово-экономических и культурных взаимосвязей и т.п. Процесс этнокультурной консолидации не устранил деления на этнографические группы (брагунские, буйнакские, каякентские, моздокские, хасавюртовские кумыки) и субэтносы (башлынцы, казанишцы, эндиреевцы и др.), которые сохранили некоторые специфические черты в культуре, быту, языке, фольклоре и т.д., впрочем, ныне не играющие существенной роли.
Кумыки граничат на севере и северо-западе с чеченцами, ногайцами, русскими (в основном с казаками), на западе с аварцами и даргинцами, на юге с даргинцами и азербайджанцами (главным образом с терекемейцами).
Территория от р. Терек и ее притока Сунжи на севере до рек Башлычай и Уллучай на юге традиционно именуется Кумыкской равниной, которая имеет почти плоский характер, но по мере приближения к предгорьям слегка повышается. Предгорье состоит из множества отдельных хребтов, простирающихся с северо-запада на юго-восток, их средняя высота - 500-700 м. Уникальным природным образованием является высочайшая в Европе песчаная гора (дюна) Са- рихум (Желтые пески) высотой более 250 м. На востоке Кумыкия омывается Каспийским морем, в которое впадают реки Терек, Сулак (Къойсув), Гамрио- зень и другие, часть рек до моря не дотекает; озер на Кумыкской равнине немного (Турали, Ак-коль, Алтаусское и пр.).
Низменность в большинстве своем представлена луговыми разновидностями почв, покрытых прежде всего пыреем, солодкой и др. Предгорная часть Ку- мыкии, преимущественно представленная почвами каштанового типа, богаче растительностью, в основном злаково-полынной. В отдельных местах, обычно в предгорьях и вдоль долин рек, произрастают лиственные леса и кустарники (дуб, тополь, клен, грецкий орех, алыча, кизил, дикий виноград, терн, плющ, держи-дерево и др.), где водятся кабаны, лисицы, зайцы, шакалы, волки, изредка встречаются благородные олени и медведи. Реки и Каспийское море богаты рыбой, в частности осетровых пород. Следует отметить, что в последнее время в результате массовой вырубки лесов и кустарников, браконьерства, загрязне
ния и других факторов флора и фауна равнины претерпевает существенные негативные изменения.
Климат Кумыкии - умеренно-теплый, континентальный, с сухим и жарким летом, дождливой осенью и прохладной малоснежной зимой, средняя годовая температура - + 11°; в Терско-Сулакской низменности годовое количество осадков достигает всего 200-300 мм, в предгорьях показатели значительно выше.
Проживание на равнине, являющейся узким перешейком, соединяющим в пределах Северо-Восточного Кавказа Азию и Европу, сыграло как положительную, так и отрицательную роль в истории кумыков: с одной стороны, они рано приобщились к культурно-экономическим достижениям других народов, в их характере в числе прочих вырабатывались и такие черты, как терпимость и дружелюбное отношение к этим народам, с другой стороны, походы могущественных завоевателей зачастую приводили к гибели значительного количества кумыков, к уничтожению их поселений.
Кумыки относятся к древнейшему на Северном Кавказе и в Дагестане каспийскому типу большой европеоидной расы с примесью кавкасионского типа в некоторых группах. Говорят на кумыкском языке - одном из старописьменных литературных языков Дагестана. Он входит в кыпчакскую подгруппу тюркской группы алтайской языковой семьи. Делится на диалекты: хасавюртовский, буйнак- ский, кайтагский, подгорный, терский, последний представлен на территории Чечни, Ингушетии, Осетии. Литературный язык, имеющий достаточно давнюю письменную традицию, сложился на основе хасавюртовского и буйнакского диалектов. Родным считают язык своей национальности 99% кумыков (1989 г.). Распространен также русский язык: им свободно владеют 74,5% кумыков.
Племена, сыгравшие определенную роль и в этногенезе кумыков, в той или иной мере пользовались албанской и рунической (древнетюркской) графикой. Есть сведения о том, что для дагестанских гуннов (савиров) была создана письменность византийско-армянскими миссионерами, а в хазарский период - новая письменность на основе греческого алфавита; кроме того, каганы хазар использовали в переписке и древнееврейский алфавит.
В связи с арабскими завоеваниями, проникновением в край ислама и исламской культуры с VIII-X вв. здесь постепенно распространяется арабская графика, которая подвергалась реформе, приспосабливалась к звуковой системе местных языков, в том числе и кумыкского (аджам). В 1929 г. кумыкский язык был переведен на латинскую графику, а с 1938 г. - на русскую. В конце XIX в. выходят первые печатные книги на этом языке. Вместе с тем рукописная арабографическая традиция имеет гораздо более раннее распространение; к ее памятникам относится, например, “Дербенд-намэ” (конец XVI в.) - один из первых оригинальных источников по истории народов Дагестана.
Начиная примерно с хазарского времени по первую треть XX в. тюркский язык предков кумыков, а затем и сам кумыкский язык служили языком межэтнического общения на Северо-Восточном Кавказе. Кумыкский язык, окончательно сложившийся в домонгольскую эпоху, кроме того, был официальным языком переписки народов Кавказа с русскими царями, представителями русской администрации, изучался в гимназиях и училищах Владикавказа, Ставрополя, Моздока, Кизляра, Темир-Хан-Шуры и др. В 1917-1918 гг. на национальных съездах народов Северного Кавказа кумыкский язык был принят в качестве официального языка. В 1923 г. тюркский (кумыкский) язык в Дагестане был провозглашен государственным языком республики (Алиев К., 1997. С. 35).
Этническая история. Древняя история кумыков, как и других народов Дагестана, изучена недостаточно, поэтому в ней много “белых пятен”, а нередко
высказываются взаимоисключающие суждения. В связи с этим интересно, что ряд зарубежных крупных ученых этноним “кумык” и государственность кумыков обнаруживают на Кавказе и в Малой Азии еще до нашей эры (И. Джуна- так, 3. Ватерман, Дж. Анадол, Ф. Кырзы-оглу, Ю. Юсифов и пр.). В отношении тюркских племен на Древнем Кавказе к аналогичным выводам приходят и многие российские историки и филологи (Дж. Карабудахкентли, С. Токарев, JI. Лавров, С. Байчоров, И. Мизиев, К. Кадыраджиев, М. Джуртубаев, С. Алиев, А. Кандауров, К. Алиев и пр.).
По мнению других ученых, основу этногенеза кумыков составляло местное дагестанское население, с глубокой древности занимавшее предгорья и прилегающие к ним равнины Дагестана и принявшее тюркский язык и отдельные элементы культуры пришлых тюркоязычных племен, начиная с первых веков нашей эры (В. Бартольд, Я. Федоров, С. Гаджиева, Г. Федоров- Гусейнов и др.). (Подробнее о различных гипотезах см.: Федоров-Гусейнов, 1996. С. 16 и сл.) Следует отметить, что фольклорный материал, как и языковой, свидетельствует о том, что местный тюркоязычный кавказский фольклор бытовал в северокавказском регионе с очень давних времен (нарт- ский этнос, песни о Минкюллю, Карткожаке, мифологические произведения и др.). Не случайно многие крупные ученые подвергли аргументированной критике “официальную теорию” об “отюречении” кумыков (см. подробнее: Алиев К.М., 2001. С. 4-18).
В формировании предков кумыков определенную роль, очевидно, сыграли, в частности, племена, известные под обобщенными названиями: киммерийцы (до начала VIII в. до н.э.), скифы (VIII-III вв до н.э.) и др. Упоминания сходных со словом “кумыки” этнонимов (“камаки”, “гемикины”, “кымыки” и т.п.) на данной или на прилегающих территориях встречаются также у Плиния Секунда, Клавдия Птоломея (И в. н.э.), у раннесредневековых арабских авторов, у Махмуда Кашгарского (XI в.), Плано Карпини (XIII в.) и др.
Предки кумыков, очевидно, входили в государственные объединения гуннов, савир, барсил, булгар; особенно большую роль в истории кумыков сыграли хазары и кыпчаки.
Образование кумыкской народности с ее нынешним кыпчакским языком относится к XII-XIII вв. Традиции государственности, сложившиеся в средневековый период, были продолжены и в последующее время, когда появились такие политические образования, как Тарковское шамхальство, Мехтулинское ханство; в Северной (Засулакской) Кумыкии - Эндиреевское, Костекское и Ак- саевское владения, в нынешней Чечне - Брагунское княжество; южные кумыки входили в Кайтагское уцмийство. Особое место занимал Тарковский шамхал (шавхал), сюзеренитет которого признавался другими кумыкскими и иными владетелями Дагестана. Он обладал практически неограниченной властью, хотя периодически и собирал совет для решения важных задач. Шамхал не имел постоянной армии, но у него было большое число дружинников (нёкер), его вассалами являлись также удельные князья (бий, бек). У шамхала были помощники, “министры” (вазир), смотрители (назир), главы военной силы (черивбашы), сотники (lt;юзбашы), городничий (къалабек), городовые (чавуш), конюшенные (карасчы), стольники (.хончачы), виночерпии (аякъчы) и т.п. Почти то же самое наблюдалось в управлении другими владениями Кумыкии. В социальном отношении кумыкское общество состояло также из дворян, узденей различных категорий, крестьян разной степени зависимости, рабов и др.
После окончательного присоединения Кумыкии к России высшая власть сосредоточивается в руках царского военного командования.

С XVI в. фиксируются тесные торговые и дипломатические отношения кумыков с Россией, которые усилились с постройкой Терского городка (1589 г.) в устье Терека. После образования Дагестанской области (1860 г., центр - г. Те- мир-Хан-Шура) фактически ликвидируется политическая власть шамхалов, ханов и биев; вместо прежних владений были созданы округа: из Кайтагского уц- мийства и Табасарана был образован Кайтаго-Табасаранский округ, из Тарковского шамхальства, Мехтулинского ханства и Присулакского наибства - Темир- Хан-Шуринский округ Дагестанской области; на территории Эндиреевского, Аксаевского и Костекского владений образуется Кумыкский (позднее - Хасавюртовский) округ Терской области. Кумыки составляли основное население (более 60%) Темир-Хан-Шуринского и Хасавюртовского округов, а в Кайтаго- Табасаранском округе - около 15% населения. В 1920 г. при создании автономной Дагестанской ССР Хасавюртовский округ вошел в состав республики, т.е. было восстановлено административное единство большей части территории проживания кумыков, разделенных в 1860 г. на две области, за исключением брагунских и моздокских (кизлярских) кумыков.
Самые ранние относительно достоверные сведения о численности кумыков относятся к 1860-м годам. По официальным данным Главного штаба Кавказской армии в Дагестанской (в Темир-Хан-Шуринском и Кайтаго-Табасаранском округах) и Терской (Кумыкском округе) областях насчитывалось 62 кумыкских селения, в которых проживали около 78 тыс. человек. Полвека спустя, к 1916 г., численность кумыков выросла до 97 тыс. Динамика численности кумыков во второй половине XIX - начале XX в. свидетельствует о постоянном, хотя и медленном приросте кумыков, что было следствием двух демографических факторов: высокой рождаемости, поощряемой обществом и адатными нормами (раннее замужество, одобрение многодетности и др.), мусульманской религией (образом жизни), осуждающей не только меры по ограничению рождаемости, но и бездетность, разрешающей многоженство и поощряющей увеличение числа мусульман и т.д.; относительной стабильностью расселения кумыков на исконной территории.
Темпы прироста замедлялись достаточно высокой смертностью из-за слабого медицинского обслуживания, распространения инфекционных заболеваний, эпидемий. Средняя величина семьи у кумыков во второй половине XIX - начале XX в. составляла около пяти человек.
Численность кумыков в XX в. в Дагестане в нынешних пределах республики выросла с 88 тыс. (1926 г.) до 278 тыс. человек (2000 г.), т.е. на 190 тыс., или в 3 раза; среднегодовой показатель прироста кумыков достигает почти 3,4%, что выше, чем среднегодовой прирост по республике в целом.
Основные занятия. Земельные угодья кумыков традиционно делились на четыре вида: пашни, сенокосы, леса и пастбища. Ведущей отраслью хозяйства издревле считалось земледелие, особенно зерновое (пшеница, ячмень, просо, кукуруза, рис). Кумыки знали трехпольную систему земледелия с чередованием посева культур, приемы искусственного орошения. Широко практиковалось поднятие пара. В ряде кумыкских селений значительное развитие получили садоводство, бахчеводство, огородничество и виноградарство. Вторую по значению отрасль народного хозяйства составляло животноводство, развитию которого способствовало наличие хорошей кормовой базы. Ведущее место занимал крупный мясо-молочный и мелкий рогатый скот. Крупный рогатый скот использовался и в качестве тягловой силы, лошадь - преимущественно для верховой езды. Характерно было разведение буйволов. Животноводство в основном являлось стационарным, но крестьяне ряда кумыкских селений прибегали и к отгонным формам содержания
поголовья овец. Жители Нагорного Дагестана арендовали у кумыков зимние пастбища на равнине (кутаны), кумыки же пользовались летними пастбищами горцев на тех же арендных условиях. Эти отрегулированные многовековые традиции во многом способствовали сложению общности экономических интересов жителей Дагестана, рациональному разделению труда, исключению межэтнических конфликтов на базе земельных притязаний.
Еще до XIX в. в Кумыкии общественная собственность на землю в целом уступает место феодальному землепользованию. В XIX в. уже существуют три основных вида земледелия: частное, государственное, вакуфное - земли мечети. Частное землевладение делилось на крупные феодальные владения и на мелкие частновладельческие земли - мюльки. После установления советской власти вся земля была национализирована.
Благоприятные природные условия, близость к морю, наличие рек способствовали возникновению у кумыков рыболовства (подсобного). Некоторое значение в экономике имела добыча соли и нефти, которыми также снабжалась большая часть Нагорного Дагестана. В связи с разделением труда между равнинной и горными частями Дагестана, а также сравнительно ранним проникновением на равнину русских фабрично-заводских изделий у кумыков многие виды ремесел начали сравнительно рано сворачиваться. Вместе с тем отдельные отрасли домашнего производства и ремесла продолжали играть важную роль. Среди них можно выделить изготовление сукон и хлопчатно-бумажных тканей, обработку кожи, дерева, металла, ковроткачество, изготовление оружия (например, в сел. Верхнее Казанище, выходцем из которого является знаменитый мастер Базалай) и др.
Через Кумыкию проходили важнейшие на Восточном Кавказе торговые пути, в частности Великий шелковый путь. Кумыкская равнина служила главной житницей для многих районов Дагестана - все это обусловило значительное развитие торговли, экономики. Усиливаются процессы вовлечения равнинного Дагестана в общероссийский рынок, проникновения капиталистических отношений.
У кумыков существовало довольно четкое половозрастное разделение труда: мужчины занимались уходом за мелким рогатым и рабочим скотом, их пастьбой, большинством полевых работ, заготовкой сена, дров и др. Женщины ухаживали за молочным скотом, занимались ведением домашнего хозяйства, уходом за домом, шитьем, ткачеством, вышивкой, производством изделий народно-прикладного искусства. Престарелые родители не допускались к тяжелому физическому труду, общественное мнение осуждало взрослых детей, если их престарелые родители привлекались к непосильным работам (Гаджиева, 1961. С. 62-106).
Материальная культура. Основной тип поселения у кумыков - селение: юрт, гент, авул; последним термином чаще называются кварталы. На территории Кумыкии располагалось много древних и средневековых городов (Семен- дер, Беленджер, Таргъу, Эндери и др.), здесь расположено большинство дагестанских городов современного типа (Махачкала, Буйнакск, Хасавюрт и др.). Существовал и хуторской тип поселений (отар, махи), которые обычно разрастались и превращались в селения. В результате многочисленных войн и вторжений периода арабо-хазарских войн, нашествия монголов, Кавказской войны ряд других кумыкских поселений оказался стерт с лица земли, но в большинстве своем в мирное время поселения восстанавливались. В период завоевания царской Россией и позднее на Кумыкской равнине были построены русские крепости и селения. Здесь оседает также часть ногайцев, чеченцев, образуя отдельные поселения, а также расселяясь в кумыкских селах.
Жилище кумыков можно разделить на три основных типа: одноэтажное - на низком фундаменте; полутораэтажное - на высоком каменном фундаменте:

Рис. 243. Шамхальский дом в селении Кафыр-Кумух. (Из личного архива Ибрагимова М.-Р.А.)

в последнее время такие дома строятся также с большим подвальным помещением для хозяйственных целей; двухэтажное. Недостаток природного строительного материала (камня, леса), наличие земли, а также большая приспособленность к защите от летнего зноя способствовали преимущественному развитию у равнинных кумыков одноэтажного жилища; у предгорных кумыков, наоборот, двухэтажные здания встречались чаще.
По внутренней планировке все комнаты располагались или в один ряд, или Г-образно (когда в доме больше двух комнат), или П-образно (при наличии более трех комнат). Комнаты обычно объединялись идущей вдоль главного фасада галереей. Внутри дома вдоль потолка комнат под потолочными балками перпендикулярно к ним проходил поддерживающий их прогон-матица из толстого отделанного дерева. Прогон поддерживался в центре толстым срединным столбом {орта багъана), который обычно имел сверху деревянную массивную подбалку с декоративными деталями в виде львиных голов, выполненными резьбой. Двери и рамы окон изготавливались из цельной дубовой доски. Крыши домов были глинобитные, плоские, у северных кумыков - приближенные к двускатным.
В кумыкском доме каждая комната имела свое назначение. Под кухню {аш уъй) отводилось самое просторное помещение. Имелась специальная комната для гостей - кунацкая {къонакъ уъй), состоятельные люди строили для гостей отдельные помещения во дворе. Одна комната отводилась для хранения продуктов, остальные комнаты выполняли роль спален. Все галереи, окна и двери обычно были обращены на юг и юго-восток, что обусловлено стремлением получить больше солнечного тепла, лучше защититься от холода.
Дом отапливался камином. Во второй половине XIX в. появились комнатные печи, имеющие много общего с печами для выпечки хлеба - кёрюками. издавна сооружавшимися или во дворе, или на галерее нижнего этажа. С конца

Рис. 244. Селение Эрпели. (Из личного архива Ибрагимова М.-Р.А.)

в. появляются железные печи. В наше время для отопления часто используется водяное устройство, для приготовления пищи - газовые плиты и печи, отапливаемые углем (Там же. С. 192-222).
Двор ограждался забором из камня, самана или плетенки (и турлука). Дворы, за немногими исключениями, имели дубовые ворота с массивными створками.
Легкой нательной мужской одеждой являлись туникообразная рубаха (гё- лек) и штаны (иьитан, шалбар). Поверх рубахи кумыки носили бешмет (къап- тал), сшитый из темных (для зимы, для работы) и светлых (для лета) тканей. Бешмет постепенно стал заменяться кавказской рубахой. На бешмет или кавказскую рубаху надевалась черкеска (чепкен), которую шили из местных или привозных полусуконных, хлопчатобумажных тканей, реже - из белой верблюжьей шерсти. Зимой поверх бешмета или черкески надевали овчинную шубу (тон). Нарядные шубы делались из белых овчин молодых барашков. Кумыкские феодалы и буржуа носили собольи, горностаевые, хорьковые, бобровые шубы из привозных русских мехов. Верхней одеждой, защищавшей от дождя, холода и ветра, служила бурка (ямучу). Обувь мужчин отличалась разнообразием: носки из шерстяной пряжи (чорап), сафьяновые легкие сапоги (этик, маси), чарыки, башмаки и галоши из сафьяна или тонкой кожи на толстой подошве. Головным убором кумыка была овчинная папаха (папах, бёрк), а также башлык (башлыкъ). После присоединения Дагестана к России в кумыкскую среду стала проникать и привозная городская одежда европейского типа.
В средние века кумыкские воины носили кольчугу (гюбе), железный или стальной шлем (такъыя), железный щит (къалкъан), колчан (садакъ), в бою использовались лук со стрелами (окъ-жая), дротик и пика (сюнгю), палка с клинообразным штыком (сюлче), сабля (ьиёшке, къылыч), особенно был распространен кинжал (хынжал). С XVII в. кумыки использовали и огнестрельное ору-

Рис. 245. Вид селения Н. Казаншце. (Из личного архива Ибрагимова М.-Р.А.)

rv *Ж-
Рис. 246. Старый дом в селении Эрпели. (Из личного архива Ибрагимова М.-Р.А.)

Рис. 247. Жилище кумыков, 1960-е годы. (Из личного архива Гаджиевой С.Ш.)

жие: гладкоствольное ружье (тювек), пистолет (тапанча) и пушку (топ). Наряду с оружием местного производства имело распространение и турецкое, русское, английское оружие.
Женская одежда имела больше особенностей, в том числе локальных, чем мужская. Нательная одежда - ич гёлек и бюрютме гёлек (длинные рубахи); в поясную одежду входили шаровары или широкие штаны (ьиалбар, шитан). Верхнее платье было нескольких видов: арсар (распашное платье); польиа (нераспашное платье); къабалай (нарядное платье типа арсара). Зимой носили шубы. Обувь женщины составляли главным образом шерстяные носки, чувяки, башмаки, кожаные галоши. Они были сходны с аналогичными видами мужской обуви, но, как правило, отличались нарядностью, изготовлялись более изящно, из более изысканных, ярких по цвету материалов.
На голове кумычки носили повязку (чуткъу) в виде открытого сверху и снизу мешочка, сшитого из атласа, сатина или шерсти. В чуткъу опускали сплетенные в косы волосы. Поверх чуткъу повязывали большой платок (нвлукъ, тастар) - шелковый, шерстяной, тюлевый или ситцевый. Платки были весьма разнообразны, выбирались прежде всего с учетом возраста, обстановки (праздник, траур и т.д.).
Носили украшения, пришиваемые к одежде и являющиеся ее деталями: серебряные, украшенные филигранью или чеканкой пряжки, изготовленные в форме длинных маленьких рыбок и пришивавшиеся к поясу платья; мелкие бляхи и всевозможные пуговицы, главным образом серебряные, которые пришивались на рукава, пояс, грудной вырез платья и т.д. Были украшения, используемые отдельно: камал - широкий серебряный пояс, иногда в золотой или позолоченной оправе с драгоценными камнями, а для менее состоятельных женщин - из позумента с пришитыми во всю длину в несколько рядов серебряными Народы Дагестана 481

Рис. 249. Кумык в черкеске. Селение Аксай. (Из кн.: Гад- жиева С.Ш. Одежда народов Дагестана XIX - начало XX в. М., 1981. С. 42.)

Рис. 250. Кумычка в традиционном костюме. (Из личного архива Гаджиевой С.Ш.)

Рис. 251. Девочка-кумычка в традиционном костюме. (Из личного архива Гаджиевой С.Ш.)

Рис. 253. Мальчик-кумык в традиционном костюме. (Из личного архива Гаджиевой С.Ш.)

монетами; тамакъса - особый вид ожерелья, плотно охватывающий шею и состоящий из нанизанных на две нитки 20-25 мелких золотых или серебряных полых пластин; къаршумалар - украшения в форме длинных и узких пряжек из позолоченного серебра, пришивавшиеся к бархатному или плюшевому нагруднику; арпа - бусы в форме ячменя, прикрепляемые к золотым или серебряным бляхам или монетам; минчакъ - кораллы; серьги, в основном двух видов: чюме- кли гьалкъа - без подвесок, но с отростками, и салланчыкъ гъалкъа, имеющие от четырех до шести тонких подвесок в виде мелких колечек; юзюк - кольца; белезик - браслеты. Все эти украшения делались из золота или серебра, зачастую покрывались богатым орнаментом и украшались драгоценными камнями. В большинстве своем они изготовлялись на месте, но использовались и привозные (Гаджиева, 1961. С. 237-239).
В Дагестане кумычки традиционно считаются искусными кулинарками. Из блюд можно назвать следующие: хинкал - род национальных галушек из некрутого пшеничного теста, сваренных в жирном мясном бульоне и заправленных подливой (тузлукъ) из сметаны (или кислого молока, томата, орехов и т.д.) с чесноком (хинкал имеет много разновидностей); гьалпама - хинкал из кукурузной муки; шорпа - различные супы (с фасолью, рисом, лапшой, крупой и др.); кюрзе - род пельменей с начинкой из мяса (или творога, тыквы, крапивы, ливера и др.); чуду - род чебуреков (пирогов) из тех же, что и кюрзе, продуктов; долма - вид голубцов из мясного фарша с рисом, обернутых в листья винограда или капусты; пилав («аш) - плов; шишлик - шашлык; къуймакъ - яичница из взболтанных яиц; къувурма (бозбаш) - мясной соус; чилав - каша из риса, а также кукурузной или пшеничной крупы, сваренной на молоке или воде; тахана - жидкая каша из жаренной на масле пшеничной муки; халва (гъалива) из жаренной на топленом масле муки и сахара, халва с орехами и другие разновидности. Это
далеко не полный перечень основных национальных блюд, имеющих к тому же локальную специфику. Большим разнообразием отличались также пироги, хлеб, оладьи, калачи, варенья, напитки и др. Обычный и калмыцкий (подсаливаемый) чай, кофе, какао, многие спиртные напитки у кумыков относятся к заимствованным напиткам.
Общественный и семейный быт. Еще задолго до XIX в. кумыкский тухум Отайпа, къавум, джинс) претерпел глубокие изменения, хотя тухумные связи и в более поздний период продолжали играть значительную роль. В тухум входили только родственники по отцовской линии (обычно 100-150 чел.), степень родства имела большое значение. Значительную роль играли и некровнородственные связи: аталычество (воспитание детей в чужом роду), куначество, отношения со сводными братьями и сестрами.
В XIX в. основным типом семьи кумыков была малая, хотя кое-где сохранялись неразделенные семьи или семейные общины численностью до 25-30 человек. Все члены семьи подчинялись главе, которым, как правило, был мужчина, старший по возрасту и пользовавшийся непререкаемым авторитетом, однако при решении важных вопросов ведущую роль играл семейный совет, в который входили все взрослые мужчины и некоторые старшие опытные женщины.
Все имущество и продукты питания считались коллективной собственностью всей семьи. Собственность членов семьи состояла из имущества, перешедшего к ним по наследству и приобретенного общим трудом семьи. Личную собственность главным образом имели женщины, и, как правило, она состояла из приданого. В случае развода супругов личная собственность женщин не подвергалась дроблению. Если мужчина выступал инициатором развода, женщина получала все, что она привезла из родительского дома, и, кроме того, плату (ге- бингъакъ), полученную за нее при вступлении в брак. Некоторыми видами имущества (мельницей, в отдельных случаях - землей и т.д.) члены большой семьи продолжали владеть совместно и после раздела, соблюдая в пользовании ими очередность или деля доход. В отцовском доме чаще всего оставался младший из сыновей, ведя общее с родителями хозяйство. Развитие товарно-денежных отношений и частной собственности, крестьянская реформа привели к смене большесемейных ячеек малосемейными.
Заключение брака и развод регламентировались шариатом. Брак заключался в 15-16 лет и старше. Переговоры с родителями девушки вело доверенное лицо - араны, затем, после появления шансов на успешное сватовство, к родителям девушки посылались сваты (гелечилер). За невесту платили калым, одна часть которого у кумыков шла в пользу родителей, другая - на покупку приданого. Кроме того, муж должен был платить гебингъакъ, обеспечивающий жену и детей на случай развода или смерти мужа. Обручение (гелешив) отмечалось в торжественной обстановке. Для скрепления принятых сторонами обязательств родителям невесты вручалась какая-нибудь ценная вещь - белги. Свадьбу (той) кумыки отмечали торжественно, как правило, с приглашением всех односельчан. Жених находился в доме близкого друга, где также происходили торжества, но в более узком кругу.
Обычаи избегания (семейные запреты) - одна из наиболее сильно развитых и самобытных характеристик традиционных семейно-родственных отношений кумыков. Суровость нравов, аскетический, “спартанский” образ жизни традиционно не позволяли мужчине принимать участие в воспитании малолетних детей, проявлять родительские чувства. Воспитанием ребенка занималась мать, хотя при посторонних и она не должна была его ласкать, проявлять свои чувства. С определенного возраста воспитанием детей, особенно сыновей, занимался
и отец. Воспитание мальчиков и девочек различалось: мальчику внушалось, что он призван в будущем защищать близких, занимать независимое положение в семье и обществе, стать хорошим работником в поле и т.д.; в девочке, наоборот, воспитывался покладистый характер, она приучалась к уходу за ребенком, к работе по дому. Все это осуществлялось средствами народной педагогики, в которой использовались приемы трудового обучения, игры, обряды, детский фольклор и др. (Там же. С. 252-280).
Традиционная система судопроизводства у кумыков была основана на ада- тах (обычном праве) и шариате (мусульманском праве). Главное место занимал адат, по которому разбиралось большинство дел: об убийстве, ранении, избиении, воровстве, поджоге, прелюбодеянии, похищении, ложной присяге, исковые дела и др. По шариату обычно разбирались дела о завещаниях, опеке, о разделе имущества, брачные вопросы. Суд по адату производили опытные и влиятельные старики из князей и узденей, а по шариату - кадий. Существовал и третейский суд (.маслагьат), решение которого считалось окончательным. Когда дела рассматривались на основании подозрения, т.е. не имелось свидетелей (,шагъат), большую роль в судебном процессе играли соприсяжники (тусев). Если преступник не был известен, его поиск поручался доказчику (айгъакъ). Решения могли отменяться феодалами или царской администрацией. По важным делам созывался общий сход мужчин, где феодальная верхушка все же играла решающую роль.
Духовная культура. С VIII-XII вв. среди кумыков получило распространение мусульманство суннитского толка со всеми присущими ему особенностями. Есть сведения о том, что до этого периода определенное распространение имело христианство и иудаизм. Очевидно, прежде всего ранним проникновением в край ислама обусловлено то, что языческие верования у кумыков сохранились относительно плохо, институт шаманства как таковой практически не фиксируется, хотя и сохранились рудименты аналогичных институтов (халмач, этнё). Фольклорно-этнографический материал позволяет говорить о поклонении кумыков верховному богу Тенгири, божествам и духам Солнца, Луны, Земли, Воды и т.д. Сохранились былички, побывальщины, устные рассказы, обрядовые песни и другое о демонологических существах Албаслы (безобразная женщина с огромными грудями, закинутыми за плечи, она обычно вредит роженицам), Сув-анасы (Мать воды, она может утопить купающихся), Темиртёш, Балтатёш, Къылычтёш (у них из груди торчит лезвие топора или сабли), Сюткъатын (очевидно, богиня, дух дождя и плодородия), Басдырыкъ (во сне может удушить людей), Сулагь (прожорливое существо) и др.
Широкое распространение среди кумыков получила мусульманская мифология, которая частично напластовалась на языческие верования и трансформировала их “в свою угоду”. Так, в похоронной обрядности и поэзии наряду с мусульманскими регламентациями (особенно в процессе захоронения), представлениями о загробной жизни сохранились и элементы языческих верований, а также некоторые обряды и песни: шагъалай - своеобразные причитания и ритуальный “танец” вокруг покойника, обряд посвящения умершему коня и др. В настоящее время наблюдается усиление роли мусульманских, частично и языческих верований и обрядности.
Значительного уровня у кумыков достигло орнаментальное искусство. Так, в домах старого типа большое значение придавалось резному орнаменту, которым украшались деревянные части дома, балки, столбы, стенные шкафы, двери, ставни, обрамление окон, ворот. Небольшие каменные плиты, покрытые традиционным резным орнаментом и надписями, вставлялись в каменные сте-

Рис. 252. Женские золотые украшения: а, б, в- пояса, г, е - нагрудные украшения, д - серьги. (Из кн.: Гаджиева С.Ш. Кумыки. М., 1961. С. 238.)

ны галереи, в ворота и т.д. Широко применялась и лепка из глины для оформления ниш, проемов, карнизов, каминов и др. При распределении архитектурнодекоративных элементов использовались традиционные приемы, основанные на специфическом понимании декоративного ритма. Кинжалы, пистолеты, сабли, ружья покрывались резными украшениями, золотой или серебряной оправой. Почти все виды женской одежды и в особенности той, что предназначалась для девочек и девушек, украшались по подолу, на поясе, рукавах, груди, воротнике или золотыми, серебряными галунами, или кружевами, или разнообразными искусно исполненными позолоченными нагрудниками. Оригинальностью и высокими художественными качествами отличались ворсовые и безворсовые ковры (дум, хали, нанка, каякентские паласы), войлочные ковры (арбабаш, кийиз), циновки (чипта), переметные сумы (хуржун).
Кумыкский народ создал высокохудожественные образцы фольклора. В героический эпос входят “Йыр (песня) о Минкюллю”, восходящий к глубокой древности и в ряде характеристик сходный с “Эпосом о Гильгамеше”, “Йыр о Карткожаке и Максуман” - памятник кумыкского нартского эпоса, “Йыр о Джаватбие”, в котором, как и в огузском эпосе о Деде Коркуте, повествуется о борьбе героя с ангелом смерти Азраилом и др. В “Сказании о битве при Анжи” отражен период арабо-хазарских войн.
Календарно-обрядовая поэзия представлена песнями вызова дождя (Земи- ре, Сюткьатын и др.), осенними песнями (Гюдюрбай, Гьюссемей и т.д.), песнями встречи весны (Навруз) и др., семейно-обрядовая поэзия - свадебными песнями (той сарынлар), причитаниями (яслар, ваягълар). Значительное развитие получили также детский фольклор, мифологические легенды (космогонические, этиологические и др.), предания (топонимические, генеалогические, об

Alt="" />
Рис. 254. Народный ансамбль, 1970-е годы. (Из личного архива Гаджиевой С.Ш.)

отражении иноземных завоевателей, о классовой борьбе и т.д.), а также сказки (lt;ёмакълар). Среди героико-исторических песен очень популярны йыры о народных батырах Айгази, Зоруше, Абдулле, Эльдаруше и др., а также о героях антиколониальной и антифеодальной борьбы в ХЕХ в. (о Шамиле, Дели Османе, Махти, Казибеке, Абдуллатипе и др.). К сравнительно поздним жанрам кумыкского фольклора относятся казак-йыры (героические и философско-нази- дательные песни о вольнолюбивых казаках-дружинниках), такмаки и сарыны (четверостишия-состязания преимущественно любовного, шуточного характера), любовные (ашугские), юмористические и другие йыры. Богатством отличаются и паремии (пословицы, поговорки, загадки).
Кумыкский танец, имевший около 20 вариантов, относится к типу лезгинки, он отличается рядом черт, характерных для развитой хореографии. Ему свойственны композиционная четкость, ярко выраженная манера исполнения (сильная, мужественная у мужчин, спокойно-горделивая у женщин), сложный рисунок, двухдольный ритм и др.
Большого совершенства достигло и песенное исполнительное искусство, в особенности редкий для Дагестана мужской многоголосный (бурдонирующий) хор. Танцы и песни сопровождаются аккомпанементом кумуза (щипковый музыкальный инструмент), гармоники, на этих же инструментах исполняются и сольные наигрыши.
Литература кумыков начала развиваться в XTV-XV вв. (Умму Камал, Багдад Али, Мухаммад Аваби и др.), однако значительного уровня достигла в конце XVD3-XIX вв., когда появляются такие крупные поэты, как А. Какашурин- ский, Йырчи Казак, М.-Э. Османов, А.-Г. Ибрагимов и др. Большое развитие получает просветительская и революционно-демократическая литература (Н. и 3. Батырмурзаевы, Т.-Б. Бейбулатов, А. Акаев, М. Алибеков, К. Джа-
малдин, А. Дадав и др.). В развитие дагестанской советской литературы огромный вклад внесли А.-П. Салаватов, Ю. Гереев, А. Магомедов, Б. Астемиров (один из создателей и первый председатель Союза писателей Дагестана), А. Акавов, А.-В. Сулейманов, А. Аджаматов, А. Аджиев, И. Керимов, Ш. Аль- бериев, М.-С. Яхьяев, М. Атабаев, К. Абуков, Бадрутдин (Магомедов) и др. По отцовской линии восходят к роду шамхалов Тарковских также выдающийся русский поэт Арсений Тарковский и его сын - всемирно известный кинорежиссер Андрей Тарковский.
Кумыкский театр, являющийся первым из национальных театров Дагестана, был создан в 1930 г., на его сцене играли такие выдающиеся дагестанские актеры, как народная артистка СССР, лауреат премии им. Станиславского Б. Мурадова, народные артисты РСФСР и ДАССР А. Курумов, Т. Гаджиев, Г. Рустамов, С. Мурадова, М. Акмурзаев и др. В развитие дагестанского и российского киноискусства значительный вклад вносит И. Казиев. Среди мастеров исполнительского искусства большой популярностью пользуются Т. Мурадов, И. Батталбеков, 3. Алескендеров, Г. Бекболатов, Б. Ибрагимова, У. Арбухано- ва, Б. Эльмурзаева, Б. Осаев, М.-З. Багаутдинов и др. У истоков дагестанской, в частности кумыкской, профессиональной музыки стояли Т.-Б. Бейбулатов и Т. Мурадов, их традиции ныне успешно продолжают Н. Дагиров, К. Шамасов, X. Батыргишиев, А. Аскерханов, С. Амирханов и др.
Спорт. В жизни всех народов важную роль играют национальные виды спорта. В детском и юношеском возрасте это были в основном игры и состязания, обычно “облаченные” в формы обряда или зрелища. Так, при проводах зимы кумыкские дети, как и дети многих народов Дагестана, прыгали через костры (смысл - магический), имелись многочисленные варианты игр, напоминавшие или очень сходные с русскими играми в городки, лапту, “казаки-разбойни- ки”, в “коня и всадника”, жмурки, ловитки, игра в альчики и т.п. Интересно, что у кумыков была и своеобразная игра “хоккей на траве”: вечером поджигали кусок трута и отбивали его друг у друга клюшкой (къайкъы). Как составная часть празднеств, обрядов и как самостоятельные соревнования проводились скачки, джигитовки, состязания по национальному виду вольной борьбы и т.д.
Национальные виды спорта, несомненно, стимулируют развитие аналогичных им современных видов спорта: в них отличились всемирно известный борец и артист цирка Ал-Клыч Хасаев (Рубин), а также Сали Сулейман Казанищский, Али Казбек, чемпионы Олимпийских игр и мира по вольной борьбе Н. и А. На- сруллаевы, С. Абсаидов, М.-Г. Абушев и другие, чемпион мира по ушу-саньда 3. Гайдарбеков, чемпион Азии и мира по кикбоксингу среди профессионалов А. Порсуков, чемпионка России, СССР и мира по стрельбе из лука Махлуха- нум Мурзаева, призер чемпионата мира, трехкратный чемпион Европы по ушу- таолу, популярный актер кино Джамал Ажигирей и др.
Наука. Народные знания кумыков, как и у других народов, в ранние периоды развития носили эмпирический характер, вырабатывались они на протяжении столетий и касались самых различных областей жизни и прежде всего медицины. Народные лекари в лечебной практике применяли растения, продукты питания, воду, использовали кровопускание, массаж, компрессы и др. Наряду с этими рациональными методами нередко применялись и магические приемы, восходящие к глубокой древности. Из профессиональных медиков еще до революции особой популярностью пользовались Ю. Клычев и Т. Бамматов. Нельзя не отметить, что за годы советской власти дагестанская медицина достигла значительных успехов, выросли высококвалифицированные кадры (из кумыков - чл.-кор. АМН СССР Р.П. Аскерханов, десятки докторов и кандидатов наук).

Довольно хорошо были развиты у кумыков и астрономические знания, о чем свидетельствует наличие названий многих планет и созвездий, ряд из которых служил практическим целям: определению сторон света, времени года, суток и т.д. Еще в VII-VIII вв. у тюрков был известен 12-летний цикл так называемого животного календаря. Хотя считается, что этот, а также столетний календарь-предсказатель у кумыков получили широкое распространение в начале XX в. через публикации Абу-Суфьяна Акаева, есть основания полагать, что летний календарь был известен здесь издавна. Об этом, например, свидетельствует пословица “Не радуйся, что сейчас год змеи - впереди ожидает тебя год лошади” (“Йылан йыл деп сююнме - йылкъы йылынг алдынгда”), основанная на поверьи, что год змеи, в отличие от года лошади, бывает теплым, благоприятным для приплода.
На отдельные периоды делится и год: они имели свои названия (“малое чил- ле”, “большое чилле” и т.д.) и достаточно точные погодные характеристики.
Довольно хорошо была развита у кумыков и метрология, в большинстве своем носящая общетюркский характер: большие расстояния измерялись в чакъырымах, т.е. в километрах, в агачах (5-6 км) и т.п., в основе более мелких мер лежали размеры частей человеческого тела: абат (шаг), къарыш (пядь) и др. В качестве мер веса использовались понятия гилевке (фунт). Традиционные метрологические названия, сами понятия ныне практически все заменены интернациональными (километр, килограмм и т.д.).
Говоря о вкладе кумыков в развитие науки, отметим таких крупных ученых, как Мухаммад Аваби Акташи (вторая половина XVI-начало XVII в., автор “Дер- бенд-наме”), Аликулихан Валех Дагестани (1710-1756 гг., поэт, составитель антологии “Сад Поэтов”, содержащей сведения о 2594 поэтах Востока X-XVII вв.), Девлет-Мурза Шихалиев (первый кумыкский этнограф), Ахмед-Саиб Каплан (1859-1920 гг., политический деятель, автор более 10 монографий по истории и политике Турции), Шихаммат-Кади (1833-1918 гг., крупный ученый-арабист, издал около 30 книг), Абу-Суфьян Акаев (1872-1931 гг., выдающийся просветитель, ученый, поэт, книгоиздатель, общественный деятель), Гайдар Бамматов (1890-1967 гг., крупный политический деятель, автор капитального труда по истории и культуре мусульманского мира “Лики ислама” и других многочисленных работ), его сыновья: Нажмутдин (координатор по вопросам мировой культуры ООН, доктор теологии и гуманитарных наук), Темир-Болат (генеральный авиаконструктор Франции, советник по проблемам развития международной авиаг- ции). Назовем и другие имена известных ученых-кумыков: Мужаетдин Хангиши- ев (1905-1971 гг., крупный авиаконструктор, заведующий отделом в Конструкторском бюро А.А. Туполева, дважды лауреат Государственной премии СССР), Мурад Капланов (1915-1980 гг., главный специалист по космической технике, главный эксперт по технологии цветного телевидения, дважды лауреат Государственной премии СССР)*, Фахретдин Кырзы-оглу (член Академии тюркской истории, один из ведущих историков Турции, автор многочисленных монографий по истории древнего Кавказа и Ближнего Востока), Яшар Айдемир (профессор Калифорнийского университета, крупный физик), С.Ш. Гаджиева (крупный этнограф, автор многих фундаментальных трудов) и др.
На протяжении многих столетий кумыкам, как и другим народам Дагестана, приходилось бороться за независимость, за сохранение своей государственности, своих земель и т.д. В этой борьбе участвовали выдающиеся сыны кумыкского народа, среди которых следует отметить, например, Султан-Мута, энди- реевского князя, который, в частности, нанес в 1604 г. сокрушительное поражение войскам царского воеводы Бутурлина, о чем Н.М. Карамзин писал, что “сия
битва...стоила нам от шести до семи тысяч воинов и на 118 лет изгладила следы Российского владения в Дагестане” (Карамзин, 1845. С. 43), Ахмедха- на Дженгутаевского, возглавлявшего борьбу дагестанцев против иранского шаха Надира (XVIII в.), Хасайхана Уцмиева, генерала русской армии, друга М.-Ф. Ахундова. В бурные годы революции и гражданской войны зачастую по разные стороны баррикад оказывались такие видные деятели, как У. Буйнак- ский, Дж. Коркмасов, Г. Бамматов, Н. Тарковский, С.-С. Казбеков, 3. Батырмур- заев и др. В битвах с фашистскими захватчиками из среды кумыкского народа, накануне войны насчитывавшего всего лишь чуть более 100 тыс. человек, шестеро были удостоены звания Героя Советского Союза (точнее, один из них, Аб- дулхаким Исмаилов - Герой России, ибо до последнего времени было наложено “табу” на информацию о том, что он и два его товарища первыми водрузили знамя Победы над поверженным рейхстагом, в связи с чем они лишь спустя полвека были удостоены высокого звания), два кумыка стали полными кавалерами Ордена Славы, многие тысячи кумыков были удостоены других высоких наград за героическую защиту своей родины. И в послевоенные годы представители кумыков внесли значительный вклад в укрепление обороноспособности страны, в военное строительство (например, генерал-полковник Э.К. Цоколаев был командующим военно-воздушными силами на Дальнем Востоке, заместителем главнокомандующего войсками Дальнего Востока, и др.).
Современные проблемы. Таким образом, кумыки в течение многовековой своей истории во всех сферах человеческой деятельности показывали себя как жизнеспособный, трудолюбивый народ, они внесли достойный вклад в развитие дагестанской, общероссийской и даже мировой культуры. Кумыкский народ и сейчас обладает достаточным внутренним потенциалом для дальнейшего развития. Однако за последние десятилетия в результате широкомасштабной переселенческой политики кумыки, как и другие проживающие в равнинной части республики народы, - ногайцы, русские (казаки), азербайджанцы, лишились значительной части земель на своей исконной территории, потеряли компактность проживания. В отличие от других (горских) народов Дагестана, они не имеют теперь мононациональных районов и в условиях, когда большинство ныне существующих, в том числе сельских, населенных пунктов стали многонациональными, возникли реальные перспективы деэтнизации кумыков.
Основная причина сложившегося положения - переселение горцев на равнину ввиду аграрной перенаселенности гор. Это переселение носило вначале стихийный (если до 1918 г. на равнинных землях было создано 23 переселенческих поселка, то уже в 1918-1921 гг. - еще 57), а затем организованный характер.
Переселение горских хозяйств на равнину продолжалось и в 1930-1940-е годы. Тогда же начали отводить горцам пастбищные земли на равнине для содержания скота в зимний период, закрепляя кутаны за животноводческими горными колхозами. На этих кутанах постепенно оседало горское население.
Новая волна этого процесса связана с восстановлением Чечено-Ингушской АССР и возвращением выселенных горцев в Дагестан, в основном на Кумыкскую равнину. Одновременно продолжалось организованное переселение с гор на равнину, усилившееся в связи с переориентацией в 1960-е годы сельского хозяйства республики на развитие виноградарства, требующего дополнительных трудовых ресурсов. Разрушительные землетрясения 1966 и 1970 годов также способствовали дальнейшему заселению горцами равнинной части Дагестана. В результате к концу 1970-х годов было переселено около 300 тыс. горцев. Для переселенцев на равнину было организовано 76 новых населенных пунктов, создано свыше 100 колхозов и совхозов. К этому следует добавить, что горные
районы со времен земельно-водной реформы 1927-1934 гг. получили на равнине во временное пользование земли под зимние пастбища, сыгравшие жизненно важную роль в решении их социально-экономических проблем. За 280 общественными хозяйствами 21 горного района было закреплено на равнине около 1,5 млн га сельхозугодий, в том числе 137 тыс. га пашни.
Переселение привело к существенному смягчению остроты аграрных вопросов в горах, но в то же время породило массу проблем для жителей равнины, ставшей перенаселенной. В результате многолетних переселений на равнину за кумыкским населением осталось около трети земель, принадлежавших им до недавнего прошлого (до 1930-х годов), они оказались национальным меньшинством на своей территории. Кумыки, лишившись компактного проживания, попали в число обделенных землей народов Дагестана.
Таким образом, были нарушены наработанные многовековым опытом и мудростью народов Дагестана традиции, согласно которым все народы располагали своей определенной территорией, каждая из которых была вовлечена в систему разделения труда (в горах развитие получили скотоводство, ремесла, садоводство, на равнине - в основном зерновое земледелие), обусловливающую свободный и взаимозаинтересованный обмен продуктами и предметами труда между жителями равнины и гор. Это одновременно служило и мощным фактором сохранения межнационального мира и взаимопомощи, чем традиционно славятся местные народы.
В конце 1980-х годов на политической арене республики появляются национальные движения “Тенглик” (“Равенство”) и другие, которые поднимали острые проблемы, предлагали свои пути их решения. Очевидно, что решение проблем кумыкского народа тесно взаимосвязано с общедагестанскими проблемами и требуют принятия неотлагательных мер.

С чьей-то легкой руки Дагестан теперь зовется «страной гор», однако это утверждение явно ошибочное. Горные птицы летают лишь над половиной территории республики. Над другой же половиной - к северу и востоку от гор, особенно над Кумыкской равниной - в небе парят степные орлы.

Конечно, это - географическая аллегория, но она весьма точно определяет ареал проживания кумыков - северные предгорья республики и весь степной Дагестан.

Кумыки - тюркоязычный народ, история которого, к сожалению, до сих пор сохраняет немало белых пятен. Что, впрочем, характерно и для других народов, издревле обитавших в степной зоне Европы и Азии: крайне мало следов материальной культуры степняков известно историкам и археологам.

По одной из версий, кумыки - это сохранившиеся половцы. Однако подобное утверждение относится не ко всем кумыкам.

Дело в том, что кумыкское общество в Дагестане традиционно подразделяется надвое, и «водораздел» издавна проходит по реке Сулак.

Отличия наблюдаются не только в языке, но и во внешности северных и южных кумыков. Северные кумыки, те, что идут от половцев, как правило, светловолосые и голубоглазые (синеглазые). Их внешность вполне соответствует первоначальному смыслу древнерусского слова «половец» - желтый, соломенный, цвет половы.

Южные кумыки похожи скорее на кипчаков, в их лицах больше характерных азиатских черт, они обычно темноволосые и темноглазые, причем глаза «монгольского» разреза.

История кумыков - это история юга нашей страны. Как отмечали еще в далекие времена арабские путешественники: «Дешт-и-Кипчак была страна, которая простиралась в длину на 8 месяцев пути, а в ширину - на 6 месяцев пути. Аллаху это известно лучше!» «Дешт» значит «степь».

Работа, работа, всю жизнь работа... Настоящий аксакал - тот, которому есть что завещать потомкам.

«Дешт-и-Кипчак» - земля тюркоязычных. Или «Половецкое Поле», как потом о нем говорили на Руси.

Так сложилось, что степняки, половцы, вошли в историю России с репутацией «диких кочевников», «отсталого народа». Заслуженна ли она? В арабских и византийских источниках о половцах говорится как о развитом и культурном народе.

Опрометчивым было бы и сводить к одному лишь насилию и противостоянию взаимодействие древнерусской и половецкой культур. О глубине и сложности древних связей свидетельствует хотя бы то, что более 300 привычных слуху русских фамилий имеют тюркояэычное происхождение. В том числе и такие: Суворов, Кутузов, Тургенев, Чаадаев, Аксаков...

Нынешние кумыки - мусульмане, сунниты. Но так было не всегда. До завоевания Россией Кавказа среди народов Дагестана господствовало христианство. Было время, когда из Рима назначался католический епископ а Прикаспийский край. До сих пор сохранились остатки храмов, на местах старинных кладбищ находят кресты.

Христианстао начало распространяться на Кавказе примерно с III аека, а у народов Дешт-и-Кипчака - немного позже. Особенно этому способствовало иконоборчество, которое в VIII веке всколыхнуло Византию и привело к потокам иконопочитателей в соседние государства, главным образом на север.

Религиозная ситуация у тюркоязычных народов на протяжении их истории менялась не раз. Под натиском арабского халифата в середине VIII века начало было распространяться мусульманство (шиитская ветвь), но оно не прижилось в христианской среде. Через половцев в X веке христианство, видимо, пришло в языческую Русь.

XIII век был роковым для предков кумыков - тогда началось монгольское нашествие. Государство Дешт-и-Кип-чак, не связанное единством духа и веры, раскололось: католики и православные, старообрядцы и духоборы, шииты и язычники объединялись вокруг своих богов перед лицом нависшей опасности.

Именно в XIII веке, как утверждает традиционная наука, «исчез» народ половцы, и - что она еще никак не объясняет! - появились другие народы. В Крыму - крымские татары; в придунайской степи-куманы, кумаки, гагаузы, куны; на Северном Кавказе - карачаевцы, балкарцы, кумыки.

В Энциклопедии XIX века писали следующее:

«В кумыкских песнях отражается нравственный облик кумыка - рассудительного и наблюдательного, со строгим понятием о чести и верности данному слову, отзывчивого к чужому горю, любящего свой край, склонного к созерцанию и философским рассуждениям, но умеющему повеселиться с товарищами. Как народ более культурный, кумыки всегда пользовались большим влиянием на соседние племена» .

Вряд ли такая характеристика могла быть дана потомкам дикого, отсталого народа.

Кумыкский быт по сей день хранит черты, напоминающие о традициях предков. Например, любопытно описание приготовления пищи у половцев (о нем поведали арабские путешественники). Любой кумык и сегодня узнает в этих рецептах свои национальные блюда.

Например, тесто тонко раскатать, порезать на мелкие квадраты, а потом сварить в бульоне и съесть, предварительно сдобрив кислым молоком с чесноком. Это блюдо у кумыков называется- хинкал. И его готовят точно так же, как и тысячу лет назад.

Хлеб кумыки пекут тоже как половцы - в печи, из кислого теста. Никто из народов Дагестана такой хлеб не делает. Еще тысячи лет назад степняки готовили чуду - так до сих пор называется особый кумыкский пирог с творогом или с сыром, или с травой. Для его изготовления по-прежнему «ничего не надо, кроме воды, соли и теста».

Кумыкская национальная кухня очень простая и сытная, образ жизни а степи требовал от людей именно такой - спартанской - кухни.

Кумыкские селения имеют строгую «квартальную» планировку. В каждом квартале живет либо один род, либо люди одного сословия, либо одной национальности. По крайней мере так было до недавнего времени.

У северных кумыков селения назывались «юрт», а у южных - «кент» (на картах Дагестана еще сохранилась прежняя история: Хасавюрт, Бабаюрт, Каякент, Янгикент...). В них были еврейские и талышские кварталы. Евреи занимались торговлей и мелким ремесленничеством, а талыши всегда считались лучшими масте-рами-огородниками на Кавказе.

Преобладала так называемая односторонняя застройка, улицы закладывались прямыми и ровными. Хозяйственные постройки принято было размещать в глубине двора, а на первый план выходил либо сам дом, либо сад. Кумыкские селения выглядели исключительно опрятно.

Правда, изысканностью в архитектуре кумыки не отличались никогда. Основным строительным материалом у северных кумыков был саман - необожженный кирпич из глины и соломы. У южных кумыков в ходу был природный камень, который обычно использовали необработанным.

Исключение, пожалуй, составляло только селение Тарки - столица! - где жил прежде кумыкский шамхал, верховный правитель.

К сожалению, современные варвары разрушили все прекрасные здания, которые еще недавно приводили в восхищение людей. О таких постройках XVII-XIX веков, как дворец Шамхал-Шаха-Вифи, ханский дворец и других произведениях зодчих можно судить лишь по восторженным отзывам современников.

Внутреннее убранство кумыкского двора и прежде и теперь говорит о том, что на первом месте в быту стоит практичность и удобство, а лишь затем - красота.

Дом принято было делить на две части. Первая, рабочая, называлась «тавчу», она убиралась без затей. Над очагом висел медный котел, топили по-черному, поэтому в потолке дома полагалась дыра - дымоход. И под эту дыру принято было на ночь ставить таз с водой, чтобы злоумышленник не бросил горящую головню или не проник в дом.

Сейчас в кумыкских домах тавчу совершенно другая - современная, однако привычка на ночь ставить таз с водой или оставлять включенным свет кое-где, говорят, сохранилась. На всякий случай!

Печи для выпечки хлеба принято было ставить во дворе. Такие «уьй печ» в селениях выкладывали одну на несколько семей, но семей обязательно только из своего квартала.

Другая половина дома отводилась под жилье. И чем больше был дом, тем больше была эта половина, в которой самая лучшая комната называлась кунацкой. Такова вековая традиция, на которую обратили внимание еще арабские путешественники в средневековье.

Прежде на полу выстилали ковры, обычно тонкие, безворсовые, которые в Дагестане делали только кумыкские мастерицы. На полу кумыки и ели, и спали. В каждом доме существовал целый ритуал раскладывания постелей, укладывания матрацев, одеял и подушек. Этим занимались только женщины.

Вообще обязанности по дому всегда делились очень строго. На мужчину ложилось, как правило, все то, что делается вне дома и вне двора. Все, что внутри дома, это удел женщины. Особенно посуда, которой прежде придавалось почти культовое значение.

В доме крепились специальные полки для посуды. Отдельно для фарфоровой - праздничной и повседневной - и для медной. В простых семьях символом богатства считалась именно медная посуда, порой она заменяла деньги: чем больше ее было, тем уважаемее становилась семья. По количеству медной посуды судили о невесте. На стене в доме иногда от пола до потолка висели всевозможные изделия из меди. Украшать жилища принято было и оружием... Лишь к концу XIX века в быт кумыков начала проникать европейская культура и до неузнаваемости изменила прежнюю жизнь.

Бесполезно искать сейчас, например, даже элементы национальной одежды у кумыков. Разве что женщины, особенно немолодые, еще кое-что сохранили в одежде от прежних времен. Например, платки. Кумыкский национальный платок - это тончайшее произведение искусства. Так же, как папаха, форма которой, отделка могли многое рассказать посвященному человеку о хозяине... Теперь все это - история, как и неброские украшения, как и кинжалы, прежде обязательные для любого уважающего себя мужчины.

Дешт-и-Кипчак - Половецкое Поле - окончательно перестал существовать после азовских походов Петра I. Тогда началось массовое обрусение половцев, болезненное, как все процессы такого рода.

Потомки древних кипчаков - то есть значительная часть современного населения Центральной России - живут, не подозревая о своей недавней истории (всего-то два века!), о своих культурных и генетических корнях, которые питали и всегда питают любой народ.

Кандидат экономических наук М. АДЖИЕВ

Кумыки - один из коренных народов Республики Дагестан, относящийся к древнейшему на Северном Кавказе каспийскому антропологическому типу большой европеоидной расы в некоторых группах с примесью кавказского типа. Говорят на кумыкском языке, который является одним из старописьменных литературных языков Дагестана. Он входит в кыпчакскую подгруппу тюркских языков, однако в нем обнаруживаются и более древние элементы языка скифов (VIII-III вв. до н. э.), киммерийцев (VIII в. до н. э.), гуннов (IV в. н. э.), булгар, хазар (V-Х вв.) и огузов (XI-ХII вв.), свидетельствующие о том, что кумыкский народ является одним из исторических преемников этих этносов, сформировавшихся на местной автохтонной основе. Кумыкский язык имеет следующие диалекты: буйнакский, кайтагский, предгорный, хасавюртовский и терский, последний представлен также на территории Чечни, Ингушетии и Северной Осетии. Литературный язык сложился на основе хасавюртовского и буйнакского диалектов. Родным считают язык своей национальности 99% кумыков (1989). Распространен также русский язык (им свободно владеют 74,5% кумыков).

Племена, сыгравшие определенную роль в этногенезе кумыков, в той или иной мере пользовались албанской и рунической древнетюркской графикой. Есть сведения о том, что письменность для дагестанских гуннов (савиров) была создана византийско-армянскими миссионерами, в хазарский период - новая письменность на основе греческого алфавита, кроме того, каганы - вожди хазар - использовали в переписке и древнееврейский алфавит. В связи с арабскими завоеваниями, проникновением в край ислама и исламской культуры с VIII-X вв. здесь постепенно распространяется арабская графика, которая подверглась реформе, приспосабливалась к звуковой системе местных языков, в том числе и кумыкского (аджам). В 1929 году кумыкский язык был переведен на латинскую графику, а с 1938 года - на русскую. В конце ХIХ в. выходят первые печатные книги на кумыкском языке. Вместе с тем рукописная арабографическая традиция имеет гораздо более раннее распространение; к ее памятникам относится, например, “Дербенд-наме” (кон.ХVI в.) - один из первых оригинальных источников по истории народов Дагестана.

Кумыки проживают на своей исконной территории - Кумыкской равнине и в прилегающих к ней предгорьях от р.Терек на севере до рек Башлычай и Уллучай на юге. Они являются наиболее крупным из тюркских этносов Северного Кавказа и третьим по численности среди народов Дагестана, составляя 13% населения республики. Общая численность кумыков в России и странах СНГ - около 350 тыс.человек, в т.ч. в Дагестане 278,6 тыс. чел. (на 01.01.2001 г.). Естественный прирост за последнее десятилетие - около 15%. Более половины (52%) кумыков расселены в 8 сельских административных районах РД. В Кумторкалинском районе их 67,5 %, в Карабудахкентском - 62 %, Буйнакском - 55 %, Каякентском - 51 %, Бабаюртовском - 44 %, Хасавюртовском - 28,5 %, Кизилюртовском - 13,6 %, в Кайтагском - 9 % населения районов. В Махачкале они составляют 15 % населения, в Буйнакске - треть, Хасавюрте - четверть и Кизилюрте - пятую часть населения. В Избербаше - 17 % и Каспийске - 10 %. В Дербенте кумыков меньше одного процента. Некоторая часть кумыков расселена в поселках городского типа: в Тарках - 91 % населения, Тюбе - 36 %, Ленинкенте - 31,3 %, Кяхулае - 28,6 %, Альбурикенте - 27,6 %, Шамхале - 26,8 %, Манаскенте - 24,9 %.

За пределами Дагестана более 20% всех кумыков находится на территории СНГ. Относительно большими группами, численностью более 10 тыс. человек, кумыки проживают в Гудермесском и Грозненском районах Чеченской Республики Ичкерия и Моздокском районе Республики Северная Осетия - Алания. Небольшая часть кумыков расселена в Ставрополье, Тюменской области (более 3 тыс. человек), а также в республиках Казахстан, Украина, Узбекистан, Туркменистан и Азербайджан (всего около 4 тыс. человек), в Турции, Иордании и некоторых других странах мира.

Начиная примерно с хазарского времени по первую треть ХХв. язык будущих кумыков, а затем и сам кумыкский язык, сложившийся еще в домонгольскую эпоху, служил языком межэтнического общения на Северо-Восточном Кавказе. Кумыкский язык был, кроме того, официальным языком переписки с русскими царями, представителями русской администрации, он изучался в гимназиях и училищах Владикавказа, Ставрополя, Моздока, Кизляра, Темир-Хан-Шуры и др.

Предки кумыков, очевидно, входили в государственные объединения скифов, киммерийцев, гуннов, савир, барсил, булгар; особенно большую роль в истории кумыков сыграли хазары и кыпчаки.

Сложение кумыкской народности с ее нынешним кыпчакским языком относится к ХII-ХIII вв. Кумыки уже во второй половине ХIХ в. представляли собой относительно высококонсолидированный народ с развитыми этническими признаками: распространением единого эндоэтнонима (отражающего высокий уровень самосознания и самовыделения по принципу “мы - они”, а также и степень внутриэтнического сплочения) и языка, наличием единого культурного ядра, регулярностью торгово-экономических и культурных взаимосвязей и т.д. Процесс этнокультурной консолидации не устранил деления на этнографические группы (брагунские, буйнакские, каякентские, моздокские, хасавюртовские кумыки) и субэтносов (башлынцы, казанищенцы, эндиреевцы и др.), которые сохранили некоторые специфические черты в культуре, быте, языке, фольклоре и т.д. Традиции государственности, сложившиеся в средневековый период, были продолжены и в последующее время, когда в XVIII-XIX вв. существовали такие политические образования, как Тарковское шамхальство, Мехтулинское ханство, Засулакская Кумыкия - Эндиреевское, Костекское и Аксаевское владения, в нынешней Чечне - Брагунское княжество; южные кумыки входили в Кайтагское уцмийство. Особое место занимал Тарковский шамхал (шавхал), суверенитет которого признавался другими кумыкскими и иными владетелями. В социальном отношении кумыкское общество состояло также из дворян, узденей различных категорий, крестьян разной степени зависимости и др.

После окончательного присоединения Кумыкии к России высшая власть сосредотачивается в руках царского военного командования.

С XVI в. фиксируются тесные торговые и дипломатические отношения кумыков с Россией, которые усилились с постройкой Терского городка (1589г.) в устье Терека. В начале ХIХв. Кумыкия была присоединена к России. После образования Дагестанской области (1860г., центр г. Темир-Хан-Шура) фактически ликвидируется политическая власть шамхала, ханов и биев; вместо прежних владений были созданы округа: из Кайтагского уцмийства и Табасарана был образован Кайтаго-Табасаранский округ, из Тарковского шамхальства, Мехтулинского ханства и Присулакского наибства - Темир-Хан-Шуринский округ Дагестанской области; на территории Эндиреевского, Аксаевского и Костекского владений образуется Кумыкский (позднее - Хасавюртовский) округ Терской области. Кумыки составляли основное население (более 60%) Темир-Хан-Шуринского и Хасавюртовского округов, а в Кайтаго-Табасаранском округе - ок. 15% населения. В 1920г. при создании Дагестанской АССР Хасавюртовский округ вошел в состав республики, т.е. было восстановлено административное единство большей части территории проживания кумыков (за исключением брагунских и моздокских).

Ведущей отраслью хозяйства у кумыков издревле являлось земледелие, особенно зерновое. Кумыки знали трехпольную систему земледелия с чередованием посева культур; применяя искусственное развитие, получили садоводство, бахчеводство, огородничество и виноградарство. Вторую по значению отрасль народного хозяйства составляло животноводство, развитию которого способствовало наличие хорошей кормовой базы. Животноводство преимущественно было стационарным. Жители Нагорного Дагестана арендовали у кумыков зимние пастбища на равнине (кутаны), кумыки же пользовались летними пастбищами горцев на тех же арендных условиях. Эти отрегулированные многовековые традиции во многом способствовали сложению общности экономических интересов жителей Дагестана, рациональному разделению труда, исключению межэтнических конфликтов на основе земельных притязаний.

Через Кумыкию проходили важнейшие на Восточном Кавказе торговые пути, в частности - Великий шелковый путь. Кумыкская равнина являлась основной житницей для многих районов Дагестана - все это обусловило значительное развитие торговли, экономики кумыков; усиливаются процессы вовлечения равнинного Дагестана в общероссийский рынок, проникновения капиталистических отношений.

Основным типом поселения у кумыков является селение - юрт, гент, авул; последним термином чаще называются кварталы. На территории Кумыкии располагалось много древних и средневековых городов (Семендер, Беленджер, Таргъу, Эндери и др.), здесь расположено большинство дагестанских городов современного типа (Махачкала, Буйнакск, Хасавюрт и др.). В результате крупномасштабных переселенческих мероприятий, проводившихся руководством Дагестана в 1950-1970-х годах, с гор на равнину было переселено более 350 тыс.горцев, кроме того, часть горцев (более 100 тыс. человек) переселилась самостоятельно. Все это привело к тому, что кумыки лишились значительной части земель на своей исконной территории, потеряли компактность проживания, превратились в этническое меньшинство, перед которым стоит проблема самосохранения как этноса.

В XIX в. основным типом семьи кумыков была малая семья, хотя кое-где сохранялись неразделенные семьи или семейные общины численностью до 25-30 человек. Все члены семьи подчинялись главе, которым, как правило, был мужчина, старший по возрасту и пользовавшийся непререкаемым авторитетом; однако при решении важных вопросов основную роль играл семейный совет, в который входили все взрослые мужчины и некоторые старшие женщины.

С VIII-XII веков среди кумыков получило распространение мусульманство суннитского толка со всеми присущими ему особенностями. Есть сведения о том, что до этого периода определенное распространение получило христианство, а среди верхушки Хазарии - и иудаизм. Очевидно, раннее проникновение в край ислама обусловлено тем, что языческие верования кумыков сохранились относительно плохо, институт шаманства как таковой практически не фиксируется, хотя и сохранились рудименты аналогичных институтов (халмач, этне). Фольклорно-этнографический материал позволяет говорить о поклонении кумыкских племен верховному богу Тенгири, божествам и духам Солнца, Луны, Земли и Воды и т.д. Сохранились побывальщины, устные рассказы, обрядовые песни и др. о демонологических существах - Ал-баслы (безобразная женщина), Сув-анасы (Мать Воды, она может утопить купающихся), Темиртёш, Балтатёш, Къылычтёш (у них из груди торчит лезвие топора или сабли), Сюткъатын (очевидно, богиня, дух дождя и плодородия), Басды-рыкъ (во сне может удушить людей), Сулагь (прожорливое существо) и др. Широкое распространение среди кумыков получила мусульманская мифология, которая частично напластовалась на языческие верования и трансформировала их “в свою угоду”. Так, в похоронной обрядности и поэзии, наряду с мусульманскими регламентациями (особенно в процессе захоронения), представлениями о загробной жизни, сохранились и элементы языческих верований, а также некоторые обряды и песни: шагьалай - своеобразные причитания и ритуальный “танец” вокруг покойника, обряд посвящения умершему коню и др. В настоящее время наблюдается усиление роли мусульманских, частично и языческих верований и обрядности.

Значительного уровня у кумыков достигло орнаментальное искусство. Так, в домах старого типа большое значение придавалось резному орнаменту, которым украшались деревянные части дома и ворот.

Оригинальностью и высокими художественными качествами отличались кумыкские ворсовые и безворсовые ковры, войлочные ковры, циновки, переметные сумки. Кумыкский народ создал высокохудожественные образцы фольклора. В героический эпос входят “Йыр (песня) о Минкюллю”, восходящий к глубокой древности и в ряде характеристик сходный с “Эпосом о Гильгамеше”, “Йыр о Карт-Кожаке и Максуман”- памятник кумыкского нартского эпоса, “Йыр о Джаватбие”, в котором, как и в огузском эпосе о Деде Коркуте, повествуется о борьбе героя с ангелом смерти Азраилом, и др. Значительное распространение получил и нартский эпос. В “Сказании о битве при Анжи” отражен период арабо-хазарских войн.

Календарно-обрядовая поэзия представлена песнями вызова дождя (Земире, Сюткъатын и др.), осенними песнями (Гюдюрбай, Гьюссемей и т.д.), песнями встречи весны (Навруз) и др.

Кумыкский танец, имевший около 20 вариантов, относится к типу лезгинки, он отличается рядом особенностей, характерных развитой хореографии.

Литература кумыков начала формироваться в XIV-XV вв. (Умму Камал, Багдад Али, Мухаммед Аваби и др.), однако значительного уровня достигла в конце XVIII-XIX вв., когда появляются такие крупные поэты, как А.Какашуринский, Йырчи Казак, М.-Э.Османов и др. Большое развитие получает просветительская и революционно-демократическая литература (Н. и 3. Батырмурзаевы, Г.Б.Бейбулатов, А.Акаев, К.Джамалдин, А.Дадав и т.д.). В развитие дагестанской советской литературы огромный вклад внесли А.-П.Салаватов, Ю.Гереев, А.Магомедов, Б.Астемиров (один из создателей и первый председатель Союза писателей Дагестана), А.Г.Ибрагимов, А.Акавов, А.-В.Сулейманов, А.Аджаматов, А.Аджиев, А.Курбанов, X.Султанов, И. Керимов, М.-С.Яхъяев, М.Атабаев и др. По отцовской линии восходят к кумыкам выдающийся русский поэт Арсений Тарковский и его сын - всемирно известный кинорежиссер Андрей Тарковский.

Кумыкский театр, являющийся первым из национальных театров Дагестана, создан в 1930 году, на его сцене играли такие выдающиеся дагестанские актеры, как народная артистка СССР, лауреат премии им.Станиславского Б.Мурадова, народные артисты РСФСР и ДАССР А.Курумов, Т.Гаджиев, Г.Рустамов и др. В развитие дагестанского киноискусства значительный вклад вносит И.Казиев.

Среди мастеров исполнительского искусства большой популярностью пользовались и пользуются Т.Мурадов, И.Баталбекова, З.Алескендеров, Г.Бекболатов, Б.Ибрагимова, Б.Эльмурзаева, У.Арбуханова и др. У истоков дагестанской, в частности кумыкской, профессиональной музыки стояли Т.-Б.Бейбулатов и Т.Мурадов, их традиции ныне успешно продолжают Н.Дагиров, К. Шамасов, Х.Батыргишиев и др.

Говоря о спорте, следует упомянуть, что родом из кумыкского аула Буглен был всемирно известный борец и артист цирка Ал-Клыч Хасаев (Рубин), победивший Ивана Поддубного, а также Сали Сулейман Казанищенский, Али Казбек, Н.Насруллаев, А.Насруллаев, С.Абсаидов, М.-Г.Абушев, З.Гайдарбеков, А.Порсуков и др.

За годы советской власти дагестанская медицина достигла значительных успехов, выросли высококвалифицированные кадры (из кумыков - чл.-корр. АМН СССР Р.П.Аскерханов, десятки докторов и кандидатов наук).

Довольно хорошо были развиты у кумыков и астрономические знания, о чем свидетельствует наличие названий многих планет и созвездий, ряд из которых служил практическим целям: определению сторон света, времени года, суток и т.д.

Говоря о вкладе кумыков в развитие науки, отметим таких крупных ученых, как: Мухаммед Аваби (автор “Дербенд-наме”), Аликулихан Валех Дагестани (1710-1756гг., составитель антологии “Сад поэтов”, содержащей сведения о 2594 поэтах X-XVII веков), Ахмед-Саиб Каплан (1859-1920гг., политический деятель, автор более 10 монографий по истории и политике Турции), Абу-Суфьян Акаев (1872-1931 гг., выдающийся просветитель, ученый, поэт, книгоиздатель, общественный деятель), Гайдар Бамматов (1890-1967 гг., крупный политический деятель, автор капитального труда по истории и культуре мусульманского мира “Лики ислама” и многочисленных других работ), Мужаетдин Хангишиев (1905-1971 гг., крупный авиаконструктор, зав. отделом в КБ Туполева, дважды лауреат Госпремии СССР), Мурад Капланов (1915-1980 гг., главный специалист по космической технике, главный эксперт по технологии цветного телевидения, дважды лауреат Госпремии СССР), Н. Бамматов (ученый-координатор по вопросам мировой культуры в ООН), Т.-Б.Бамматов (генеральный авиаконструктор Франции, крупный специалист по проблемам развития международной авиации), Фахретдин Кирзи-оглу (член Академии тюркской истории, один из ведущих историков Турции, автор многочисленных монографий по истории древнего Кавказа и Ближнего Востока), Яшар Айдемир (профессор Калифорнийского университета, крупный физик), С.Ш.Гаджиева (крупный этнограф, автор многих фундаментальных трудов) и др.

На протяжении многих столетий кумыкам, как и другим народам Дагестана, приходилось бороться за независимость и сохранение своей государственности, своих земель. Эту деятельность возглавляли выдающиеся сыны кумыкского народа, среди которых следует отметить, например, Султан-Мута Эндиреевского, князя, который, в частности, нанес в 1604 году сокрушительное поражение войскам царского воеводы Бутурлина, о чем Н.Карамзин писал, что “сия битва... стоила нам от 6 до 7 тысяч воинов и на 118 лет изгладила следы Российского владения в Дагестане”; Ахмед-хана Дженгутаевского, возглавлявшего борьбу дагестанцев против иранского шаха Надира (XVIII в.); Хасайхана Уцмиева, генерала русской армии, друга М.-Ф.Ахундова, А.Дюма, А.Бестужева-Марлинского, решительно протестовавшего против унижения и колонизации Кавказа и вынужденного в конце концов покончить с собою...

В бурные годы революции и гражданской войны зачастую по разные стороны “баррикад” оказывались такие видные деятели, стоявшие у руля событий того времени, как У. Буйнакский, Дж.Коркмасов, Г.Бамматов, Н.Тарковский, С.-С.Казбеков, З.Батырмурзаев и др.

В битвах с фашистскими захватчиками из среды кумыкского народа (накануне войны насчитывавшего всего 100 тысяч человек) шестеро были удостоены звания Героя Советского Союза (в том числе Абдулхаким Исмаилов - Герой России, вместе с двумя товарищами первый водрузивший Знамя Победы над поверженным рейхстагом), два кумыка стали полными Кавалерами Ордена Славы, многие тысячи кумыков были удостоены других высоких наград за героическую защиту своей родины.

Главная » Безопасность детей в транспорте » Кумыки какие они. История и культура абхазии