Единое на потребу. Православная абхазия

Из Святого Евангелия мы все знаем о четверодневном Лазаре. У Лазаря было две сестры – Марфа и Мария. Как-то они пригласили к себе в дом Иисуса Христа. Господь пришел. Марфа заботилась о том, чтобы приготовить стол, а Мария ее сестра, села в ногах у Иисуса и слушала Его Божественное Учение. Марфа стала просить Марию помочь и обратилась к Господу, чтобы он разрешил Марии встать и прийти ей на помощь. Тогда Христос, желая вразумить Марфу, чтобы она знала меру в житейских попечениях, сказал: "Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе, едино же есть на потребу. Мария же благую часть избра, яже не отимется от нея (Лк. 10, 40-42). Я не для того здесь, чтобы возлежать на ложе и питать чрево, но для того, чтобы вас напитать словом истины с созерцанием тайн".

Эти слова Христа касаются всех нас, чтобы и мы знали меру в своих житейских попечениях. А «единое на потребу» - это то, что согласно православному христианскому учению имеет действительную ценность, - это печение о том, чтобы угодить Богу, попечение о спасении своей бессмертной души.

Марфа озаботилась, как материально угодить Господу. Мария же, более мудрая, более рассудительная, решила, что теперь удобный случай услышать Божественные Словеса, дескать … «Сколько-то Господь еще будет с нами?...». она села рядом и Господь сказал, что эта участь – внимание к Божественным Словесам и услаждение учением Христа и созерцанием Его – уже не отнимается о нея.

Мы же наши житейские попечения, неизбежные в нашей жизни, потому что по природе мы и вещественны, и духовны, а значит, не можем жить без заботы о материальных вещах. Тело имеет нужду в пище, одежде и т.д. Но превыше всего – это «единая на потребу» нужда нашей бессмертной души во спасении. Настоятельная наша забота должна состоять в том, как очистить свою душу, как соединить ее с Богом, как согласовать так, чтобы наша душа не погибла.

Спасение души – это не игра! Мы не можем играть вечной жизнью, потому что знаем прекрасно, что смертны, что мы гости, мы – странники, на земле мы в гостях. Придет день, и каждый из нас перестает гостить и отправиться домой. А домой – это значит, что душа вернется туда, откуда изошла.
«И дунул, - говорит Писание, - в ноздри мертвого тела Адама, и стал Адам душою живою». Живая сущность человека – душа – сотворена Богом дуновением, Его энергией, и она возвратиться туда, откуда изошла.

Поэтому, если мы не имеем Божественного утешения, то ощущаем пустоту в душе, так как душа не удовлетворяется ничем материальным, ибо все материальные вещи чужды ее природе. Но когда душа человека соединяется с Богом посредством молитвы и добродетельной жизни, тогда она веселится, тогда она ощущает уверенность, чувствуя в себе Бога.

Не следует к вопросу вечной жизни подходить легкомысленно, ведь если через какое-то время мы уйдем из жизни, то окажемся определенно и неизбежно перед лицом вечности. Мы не сможем посмотреть Господу прямо в глаза, мы опустим взгляд долу от стыда, потому что не творили волею Божию, и светлый хитон, данный нам во Святом Крещении, осквернили.

Может быть мы омыли его слезами, пролили слезы покаяния, изменили нашу жизнь, стали жить в чистоте? Нисколько. Как только хотим сказать, что стараемся что-то делать, так опять падаем в грязь!

Мы должны собрать все силы нашей души и размыслить: «Как быть? Что такое моя душа? Моя душа бессмертная, я могу в любой момент умереть, а что потом? А потом Суд. Какой приговор мне вынесет Бог на Суде? Во свет или во тьму? Или в Рай, или а ад? И все решиться во мгновение ока!»
Почему же мы так пренебрежительно ко всему относиться: грешим, не обращаем на это внимания, пренебрегая заповедями Божьими, не исправляем свою совесть, свою жизнь, хотя и знаем, что можем скоро умереть, а все что мы в этом мире созидаем: богатство, семья, дипломы, слава и почет – все исчезает?

Так что позаботимся о себе пока не настал этот час, пока мы не увидели бесов, окружающих наше ложе чтобы исторгнуть душу и ввергнуть нас в ад. Божие Ангелы, эти блаженные существа, помогают нам, стараются вырвать душу из рук бесов – вот какую любовь имеют к нам эти старшие братья и Ангел Хранитель, защитник нашей души!

Поэтому мы должны молить своего Ангела Хранителя, чтобы он помогал нам, защищал нас. Когда мы молимся, он тоже молится вместе с нами. Когда же грешим – он сидит и плачет. Мы не знаем что будет завтра и пока мы не ушли в иной мир, у нас еще есть право покаяться, есть возможность исправить составленное на нас обвинение, да и сделать свою жизнь светлой. Исправить себя сегодня, сейчас, пока мы дышим, пока ходим, пока не пришла смерть. Господь постоянно посещает нас, когда болезнью, когда скорбью, когда разными испытаниями. Христос стучится в дверь каждого человека и говорит: «Отвори Мне, благоволи Мне войти, Я сделаю тебя счастливым, сделаю тебя Своим наследником». А мы же крепко-накрепко затворяем все двери и не слышим спасительный призыв Христа. Так если перед нами открыто такое безграничное милосердие, тогда чего мы ждем? Надо скорее бежать в эти объятия и получить прощение! Диавол тянет нас назад, а Бог и Ангел Хранитель подталкивает вперед. Этому учат нас Евангелие и Святые отцы. А мы – кого слушаемся, за тем и идем. Не станем же этим пренебрегать, победим свое равнодушие, будем стараться,чтобы житейские попечения не поглотили нас.

Христос сказал ясно: «Едино же есть на потребу». Оставим наши житейские попечения и сосредоточимся на том, чтобы заботиться о душе, дабы она плод перед Богом. Смерть придет, предстанем перед ее черными вратами, а значит, всякий будет подвержен Суду.
Человек когда согрешает перед Богом, страдает и мучается, потому что у него есть душа, есть совесть, потому что он – дыхание Божие. А диавол не страдает, он торжествует. В ад отсылаются и люди которые к смерти приходят нераскаявшимися.

Святые отцы догматически изъяснили что как Рай, так и ад – это не материальные а духовные составляющие, соответствующие состоянию души, когда чистые видят Бога как Свет, а нечистые ощущают Его как огонь.

А потому, будучи православными христианами, давайте покаемся, прольем слезы, обратимся к Богу сегодня же, сейчас, потому что может статься что наш завтрашний день может быть скорбным. Обратим же сейчас наши сердца к Господу и скажем: "Отче, согреших на небо и пред Тобою и уже несмь достоин нарещися сын Твой, сотвори мя яко единаго от наемник Твоих" (Лк. 15: 18-19). И так станем одно со Христом. И тогда у диавола не будет уже никаких на нас прав. Это истина и никто не сможет противиться ей, это истина нашей Православной Церкви!

Предлагаемое вниманию читателя письмо великого сербского богослова XX века преп. Иустина (Поповича) было написано им в 1971 году и ранее не публиковалось. В то время, когда ересь экуменизма начала поражать Православную Церковь, вопросы, рассматриваемые Преподобным, уже составляли «единое на потребу».
А сегодня, в связи с небывалым масштабным отступлением высшего епископата от Божией Истины и теплохладностью большинства простых священников и мирян, этот труд приобретает сугубую актуальность.

Пробудив очи своей совести и проверив святым апостольско-святоотеческим Преданием всю свою православную совесть во всех ее боголиких безкрайностях, решил ответить на вышеупомянутый вопрос. Но, понуждаемый нынешними смутными и тревожными обстоятельствами, вынужден в своем ответе высказать то, что в нашей Православной Сербской Церкви едино на потребу (Лк. 10, 2) и важнее всего.
Остановлюсь на самых необходимых объяснениях по вопросу моего нынешнего положения и статуса. Сегодня, когда на Святую Православную Церковь Христову со всех сторон обрушаются ужасные апокалиптические удары и когда православные сердца и совесть по-иеремийски тоскуют и мучаются, спасение каждого православного христианина, каждого из нас и всех нас вместе - под угрозой.

Вопрос стоит о ценностях и всеценностях земли и Неба: чудесный Богочеловек Господь Иисус Христос и Его Богочеловеческое Тело - Святая Православная Церковь. Разве здесь можно молчать? И для самого новоначального православного сознания, и для охристосовленного чувства очевидна истина: акт Преосвященных епископов, членов Святого Архиерейского Синода Сербской Православной Церкви во главе с Его Святейшеством Патриархом Германом охвачен апокалиптикой наших дней. И это мне дает повод по-евангельски, с истинной любовью ответить по всей православной совести перед Богом и Божией Церковью и осветить главные проблемы наших дней.
Преосвященные отцы, епископы, члены святого Архиерейского Синода Сербской Православной Церкви во главе с Его Святейшеством Патриархом Германом!
Сегодня на всех сынах Православной Церкви Христовой, этого небоземного Дома Бога Живаго (см.: 1 Тим. 3, 15), лежит евангельская ответственность, и на нас, сынах этой Церкви Православной на земле, и на народе святого Саввы. Поэтому совесть моя, мучимая этой евангельской ответственностью, словно горящими углями, полагает перед живым Богом всеправедным, что всякая личная проблема должна ныне быть отброшена как несущественная и следует по-евангельски мужественно рассмотреть ужас всех проблем, разгоревшихся вокруг нас.
Догматически, канонически и евангельски эта святая ответственность и решение всех этих серьезных проблем лежат на главной инстанции - на священной иерархии. Так и у нас - это первенство лежит на Патриархах и епископах Церкви. Поэтому позвольте мне, трегубо благодатные святые отцы, смиренно, но со дерзновением, свойственным Православию, спросить во имя неизменного Святого Предания Православной Церкви, ее Апостолов, Отцов, Мучеников, Новомучеников, Исповедников: куда идем и где окончим свой путь, если так же будем продолжать идти?
Исходя из событий действительности, хочу обозначить только некоторые из проблем, перед которыми всякая православная, особенно сербская святосаввская совесть, стоит и с ужасом взирает на великую ответственность нашей церковной иерархии и на ее нынешнюю позицию по отношению к нашим церковным проблемам.

Одна и Единая Святая Вселенская (Соборная) и Апостольская Церковь Христова на Небе и на земле, единственное небоземное Богочеловеческое Тело есть Православная Церковь Христова. Так нас непогрешимо научили и так нам неизменно передали все святые Апостолы, святые Отцы, святые Мученики, святые Исповедники, святые Новомученики и все святые Вселенские и Поместные Соборы, и так верует весь православный народ во Вселенной.
Так веровал и так нам передал святой Савва Сербский, равноапостольный Отец и безсмертный Патриарх Церкви нашей. Напомню только о его святоотеческой проповеди на Соборе в Жиче, когда своим наследникам - епископам - он изложил и передал Православную веру, Православную Церковь, ее Святое Предание, ее Соборы, ее Догматы, ее Каноны, весь ее Богочеловеческий Домострой такими словами:
«Принимаем все Святые Соборы по Божией благодати, которые собирались во всякое время и место ради объявления благочестия и евангельской жизни, которую принимает Вселенская Православная Церковь. Того, чего отреклись святые Отцы, отрекаемся и мы; то, что прокляли, анафематствовали они, анафематствуем и мы.
Ведь многие ереси в разные времена и годы измыслил диавол с целью разорения и смущения правой веры и посеял по вселенной многие плевелы зловерия через беззаконных начальников ересей, которые служат диаволу. И мы их проклинаем и с ними те заповеди, которые они измыслили, гнушаемся всякой нечестивой ересью и стремимся ко всякому благочестию, которому нас учат благословенные слуги Божии: Пророки, Апостолы и святые Отцы, как и Сам Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, сказал».
Это «духовное учение», то есть вера Православная, - продолжает святой Савва, - «не игра и не безумие мысли человеческой, но святая вера проповеданная, на которой основаны все святые истины о Христе Иисусе, Господе нашем, о Котором Пророки Святым Духом Божиим прорекли, Апостолы научили, Мученики исповедали и все Святые сохранили, а преподобные Отцы неуклонно сберегли, как на неделимом краеугольном Камне Церкви - Христе основанную» (Житие св. Саввы от Дометиана).
Вот эту святую веру Православную, эту святую Церковь Православную, о которой так апостольски решительно и святоотечески богомудро говорит святой Савва, начали сегодня предавать многие православные Патриархи и епископы, и пастыри, и наследники святого Саввы, не только не предпринимая ничего в защиту, но помогая и способствуя - горе нам! - тяжело говорить: разрушению Церкви Божией, Столпа и Утверждения Истины (см.: Там же).
Это единственная всеценность рода человеческого во всех мирах. Из-за этого возмущенная православная совесть обращается к святым Отцам и святому Савве с вопросом, вопиющим из раскаленной вавилонской печи и ждущим нашего ответа на деле.
Прежде всего, неизбежен вопрос, который мучает каждого совестливого православного христианина: зачем Белградская Патриархия (никогда не скажу: Сербская Православная Церковь!) во главе с Патриархом Германом вступила в еретическое содружество, называемое «Экуменический совет церквей», которое соединяет 233 ереси? И еще: зачем Патриарх Православной Сербской Церкви принял председательство над этими 233-мя ересями?
Оскорбленная, раненая, принявшая удар в самое сердце православная совесть вопиет к небесам: о, ужас над всяким ужасом! О, стыд над всяким стыдом! Наследник святых Апостолов и святых Отцов, и святого Саввы - председатель сборища, на котором безчисленными способами отрекаются от догматов о Святой Троице, Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, о Богочеловеке Господе Иисусе, о Его Воскресении, о Его Пресвятой Богоматери, о святой Евхаристии, о святых Иконах, об иерархии и т.д.!
Вот и другие вопросы из современной огнедышащей вавилонской печи: что сделали Богом поставленные устроители Церкви Христовой для защиты Святого Православия от самоубийственной легкомысленности и предательской ветрености Константинопольского Патриарха Афинагора? Своим неописуемым отношением в словах и делах он уже давно соблазняет православную совесть, отрекается от единственной и всеспасительной Истины Православной Церкви и веры, признает римскую и другие ереси за равноправные с Истиной, признает римского понтифика - Максимуса со всей его демонской противоцерковной гордостью, вероломно и поспешно готовит, по примеру Ватикана, некий свой так называемый «великий всеправославный собор», не с главной евангельской задачей в соответствии со Святым Преданием - задачей спасения человека в мире, но без участия носителей Православной веры, теологии, предания и церковности. И еще многие другие безумные вещи, папистски начиненные, «во имя Вселенского Православия», которое сегодня не может даже свободно принять правильную позицию.
А наши самые ответственные церковные деятели, святосаввские сторожевые Православия, осознали и прислушались ли к тому, какое отношение и какая реакция на все эти душепагубные игры с верой и Церковью бывают со стороны православных по всему свету: реакция епископов, правых православных богословов, монахов, всего народа православного, и особенно святогорских подвижников?
Но и это еще не все. Равнодушие нашей святосаввской иерархии идет еще дальше, когда апокалиптическая немота и с другой стороны наносит удар на святую веру Православную. Что наши иерархи сделали после иудиного решения Московской Патриархии об интеркоммунионе с римо-католиками, принятого 16 / 29 декабря 1969 года наперекор всем святым догматам и канонам Православной Церкви? (Решение о возможности совместного причащения православных с католиками было принято Священным Синодом Русской Православной Церкви по инициативе и под давлением митрополита-экумениста Никодима (Ротова), скончавшегося от сердечного приступа на приеме у папы римского в Ватикане. В 1986 году Синод РПЦ отменил это скандальное постановление. - Примеч. ред .)
Этим неслыханным в истории Православной Церкви и ее догматического Предания решением о единстве в Святых Тайнах с явными еретиками глубоко ранено все Богочеловеческое Тело Православия, все Отцы и Соборы поруганы, догматы и каноны Церкви попраны, Предание отброшено, Истина презрена, Церковь Христова - Невеста Чистая - замотана в ядовитую власяницу еретиков! А мы, что мы как Церковь сделали, чтобы этого не допустить? - Ничего! Не относятся ли теперь к нам святые слова св. Григория Богослова: «Молчанием предается Бог» и Церковь Божия?!

(прп. Антоний Великий) . При этом, как говорил Симеон Новый Богослов : «Если у нас нет искания Духа Святого, то напрасен всякий труд и суетно всякое делание» .

Понуждение к христианству со времен императора Феодосия (4в), привело, как модно сейчас говорить, «к двойным стандартам». «Качество» веры святых, имеющей основанием свободную, а потому бескорыстную любовь к Богу, затерялось в «количестве» рабской, а потому потребительской вере язычников, крещеных, но так и не ставших христианами. И не случайно Господь предостерегает христиан, открыв в видении св. Ерму, что не всякий крещеный, и даже большинство, так и не обретают своего места в живом организме Святой Церкви, собственно ради чего мы и крестимся.

Крещение - акт соития в любви, Бога и человека, и в этом соитии, осемененном Святым Духом, рождается богочеловеческая личность соединяющая в себе божественное и тварное начало Сына Божьего.

Учителя Церкви с горечью нас предупреждают: «если лицемеришь, то люди крестят тебя, а Дух не будет» (Кирилл Иерусалимский) , только «твердо верующим Дух Святой дается тотчас по крещении. Неверным же и зловерным и по Крещении не дается» (Марк подвижник) .

Бог говорит: «Отдай мне свое сердце». Но большинство людей отвечает: «Я не могу, я его уже отдал другим. У меня жена, дети, любовница, привычки, удовольствия от которых я не могу отказаться. Сердце мое уже отдано, Тебе я могу отдать, только часть своего времени: по воскресениям сходить в храм, утром и вечером прочитать молитвенное правило, раздать неимущим то что мне уже ненужно, не есть мясо во время постов, сделать какие-то добрые дела, если они не в ущерб моим делам, поездить по святым местам, пожертвовать на храм, но сердце останется там, где мне удобно и комфортно».

Потому читаем ли молитвы, стоим ли в храме, постимся ли, или творим дела милосердия, мысли наши далеки от Бога, они там, где наше сердце. «Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет» (Лук.12:34), а наше сокровище это мы сами. Себя любим, Бога боимся – из этой раздвоенности и рождаются «двойные стандарты». Евангельский максимализм для избранных, а для большинства юридическое выполнение моральных и обрядовых предписаний. Господи, мне жалко расстаться с душою, возьми тело и будь доволен.

Наш соотечественник, современник А.С. Пушкина, Преподобный Серафим Саровский, оставаясь хранителем незамутненной святоотеческой веры, в частной беседе, но обращаясь к каждому, кто считает себя православным, увещевает: «многие говорили вам: ходи в церковь, молись Богу, твори заповеди Божии, делай добро - вот тебе и цель жизни христианской. Но они это не так, как следовало, вам растолковали» .

Бытовое христианство распространилось по миру, самопровозгласив себя, а не Христа, «спасителем мира», а Христа с Его «ненавязчивой» Любовью требующей жертвенной взаимности оставили снаружи, чтобы не распугать тех, для кого «спасение» не в добровольной смерти вместе с Любящим за Любимого, а приобретение земных благ и «простого» обывательского счастья. Бытовое христианство узаконило магию, заявив: дай от «тука земного», исполни набор обрядовых манипуляций, и получишь награду от того же «тука земного».

«Ты мне, я Тебе» - девиз магического сознания, сосуществует параллельно с девизом любящих Бога - «Я готов отдать Тебе все что имею, даже саму жизнь, ничего не требуя взамен».

И действительно, слушаешь верующих в храме и вне, и удивляешься, говорят о иконах, чудесах, морали, что можно есть, чего нельзя, стоя или сидя молиться, получать ИНН или нет, о бесах и ангелах, старцах и духовниках, об экуменизме и национализме, правильно или не правильно служат в том или другом храме, о богодельнях, приютах, гуманитарной помощи, акафистах, канонах, какому святому от каких болезней молиться, поучают как надо жить и как не надо, какие свечки и где поставить, через какое плечо передать, натощак или нет вкушать просфору, кремировать или закапывать, какие молитвы-заговоры читать в том или другом случае… и крайне редко вспоминают о Том ради Кого и собирается Церковь на земле, и то в прошедшем времени, вспоминая историческое прошлое Христа, как будто Он не среди нас.

Мы, в лучшем случае, забываем, в худшем, не хотим знать, что единственная причина, для чего мы собираемся в Церковь, это Его пребывание через нас здесь и сейчас, как две тысячи лет назад, и именно сегодня, мы, мучительно преодолевая свою демагогию и свою наркотическую зависимость от суеты, собираемся в таинстве Евхаристии, чтобы Он ожил для нас реальностью, а не оставался нравственной мифологемой нашего ума, чтобы Он освободил нас от «самих себя» и наконец, мы услышали Его живой голос и призыв, и познали, что Он ждет от каждого из нас. Лично.

“Вспоминать о Боге нужно чаще, чем дышать” (Святитель Григорий Богослов) . Господи! Да будет воля Твоя и во мне грешном.

К счастью Христос жив и продолжает преображать мир своей Любовью.

Всегда были, есть и будут люди для которых Он остается онтологической реальностью, а не системой морально-нравственных принципов построения «счастливого» государства. И эти люди от первых апостолов до живущих сегодня, продолжают свидетельствовать о радостной вести, впервые засвидетельствованной самим Христом - «Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом» (Ириней Лионский).

Серафим Саровский один из них, свидетельствующих о действии и исхождении Святого Духа в истории. И преподобный, передавая эстафету начатую Христом, призывает не заблуждаться и не забывать – цель жизни каждого христианина «стяжание Духа Божия» , а все добрые дела лишь средства к ее достижению.

Сколь важно нам, живущим в эпоху отягощенную научно-техническим менталитетом, а потому зависимым от всякого рода концептуально-логических представлений и требующих объективно – доказательной базы для укрепления веры, осознать - такой менталитет - болезнь, препятствующая созерцательной жизни и восприятию реальности ее небытийной стороны.

Бог – «пакибытие», и без преодоления в себе абсолютизации видимого бытия, встреча с Ним – Богом невозможна. Именно, отношение к миру как к единственной реальности, имеющей начало и конец в самой себе, превращает нашу веру, в зависимости от качества души и образования, или в магическое обрядоверие, или в концепцию христианского гуманизма, или в псевдо-духовные практики самоусовершенствования. И средства, которые призваны освобождать от зависимости «бытия» для выхода в «пакибытие»: богослужебное творчество, молитвенное творчество, богословское творчество, аскетическое творчество, нравственное творчество зацикливаются на самих себе, превращаясь из средства в самоцель. Превращаются из творческого процесса самопознания и богопознания в ремесло самоутверждения и самодостаточности.

Бог, на фоне ремесленной веры, остается «сиротою» никому не нужным, не замечаемым, мешающим отдаваться хитростям ремесла с самозабвенным вожделением. Религиозный ремесленник с высоты своего мастерства судит мир: сначала научитесь как я, а потом учите как жить, он и Богу скажет тоже самое. А как еще может поступить ремесленник, которому скажут, что все его ремесло «суета сует и томление духа», и не является «входным билетом» в «Царство небесное»? Наоборот, все его молитвы, посты, бдения, добрые дела – балласт, который не дает ему оторваться «от земли на небеса».

Только готовый отказаться от всего. Готовый к своим «сокровищам» относиться, как к «хламу», жаждущий «сокровищ» ему не принадлежащих, только тот готов налегке быть восхищенным в «пакибытие», где все приобретенное «здесь», просто по природе своей, «там» не может существовать. Абсолютизация сеюсторонних ценностей – большая общечеловеческая ограниченность…

Слава Богу! Жив Христос!

И как через апостола Павла на заре христианства, так и сегодня, через других неведомых миру апостолов, продолжает открывать единственный путь к Себе, снимая с нас от «неудобоносимые бремена» (Лук.11:46; Матф.23:4), сгибающих нас к земле и не дающим поднять голову к небу, и заглянуть в Его бесконечные глаза. Церковь бережно хранит и будет хранить их свидетельства, начиная с дохристианских пророков и заканчивая еще не родившимися свидетелями присутствия Божия в мире.

Священное Предание человеческого богообщения вечно будет свидетельствовать через Священное Писание, писания и предания Святых о самозабвенной Любви Божьей и Отеческом ожидании возвращения каждого человека домой, в богочеловечество Сына Божьего.

Жив Христос! И каждому суждено услышать от Него: «что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна» (Деян.26:14), «возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Матф.11:29).

«Научитесь от Меня» - вот тот ориентир который выведет нас из темного и запутанного лабиринта временного мира в светлый и бескрайний мiр бессмертного Бога. Сам Божественный Учитель с грустью обращается к нам: «ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно» (Лк., 41-42), быть рядом с Ним и за Ним следовать. Следовать за ним, значит подражать Его пути, к этому и призывает нас ап. Павел: «Умоляю вас: подражайте мне, как я Христу» (1Кор.4:16).

Если мы хотим быть учениками Христа, перестанем обманываться и поклоняться блестящей оправе, научимся ценить бриллиант. Расставим приоритеты: «в главном единство, во второстепенном свобода, во всем любовь» (бл. Августин) . Научимся у Христа и тех кто уже соединился с Ним, быть им причастными. Незамутненная святоотеческая вера святой, соборной и апостольской Церкви указывает путь, чтобы мы не заблудились в лабиринте этого мира…

«Цель жизни - восхождение человека к богоподобию» (прп. Антоний Великий) , так как «сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию» (Быт.1:27). Смысл человеческой жизни один - стать совершенным «как совершен Отец… Небесный» (Матф.5:48), т.е. Бог. Но «человекам это невозможно, Богу же все возможно» (Матф.19:26), поэтому Бог стал Человеком чтобы «много пострадать и быть уничижену» (Мар.9:12), «быть отвержену…, и быть убиту, и в третий день воскреснуть» (Лук.9:22).

И далее Христос открывает тайну своего вочеловечивания и смерти: «когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Иоан.12:32), «говорю вам: лучше для вас, чтобы Я пошел; ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам; а если пойду, то пошлю Его к вам» (Иоан.16:7), «когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину: ибо не от Себя говорить будет» (Иоан.16:13), от Бога. «Да пребудет с вами вовек, Дух истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет. Не оставлю вас сиротами; приду к вам. Еще немного, и мир уже не увидит Меня; а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете жить» (Иоан.14:15-19).

Итак, если «Цель жизни - восхождение человека к богоподобию» , то цель христианской жизни «стяжание Духа Святаго» (прп. Серафим Саровский) , без Него невозможно осуществить богоподобие, которое заключается в мистическом единстве человека и Христа. И зачинается оно в крещении, так как все мы «во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (Гал.3:27) сошедшим в нас Духом Святым.

Вознесшийся Христос вернулся на землю во всей полноте Своей богочеловечности, т.е. в материальном теле, только Тело его видоизменилось, и «Тело Его,… есть Церковь» (Кол.1:24). Мы как «клетки» этого Тела собираемся Духом Святым в единое тело в таинстве Евхаристии. «Я и Отец – одно» (Иоан.10:30). «Как послал Меня живой Отец, и Я живу Отцем, [так] и ядущий Меня жить будет Мною» (Иоан.6:57).

В нас христианах Христос продолжает жить и действовать в этом мире, но только тогда, когда мы свободно отдаем себя, душу и тело, Его власти: «не Моя воля, но Твоя да будет» (Лук.22:42). Только тогда, когда это происходит, мы и являем собою «единую, святую, соборную и апостольскую Церковь» - Тело Христово.

Осуществить этого возможно, только полюбив Христа «всем сердцем и всем умом, и всею душею, и всею крепостью» (Мар.12:33) в самом себе и в каждом человеке, полюбив «ближнего как самого себя» (Мар.12:33). Он говорит: «если любите Меня, соблюдите Мои заповеди» (Иоан.14:15). Причем Его заповеди конкретны: «заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, [так] и вы да любите друг друга» (Иоан.13:34). «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною, ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Матф.16:24-25).

Здесь начинается творческий путь аскезы – подражание Христу. Только отвергнув свои желания, Его желания становятся нашими.

Он любит и доброго и злого, никого не судит, каждому сочувствует, каждому слуга, расточает а не собирает, умирает за самого никчемного человека, чтобы тот жил вечно, со священным трепетом относится к свободе каждого человека, даже если та проявляется в грехе, и далее, далее, далее… Только любящий живет жизнью любимого. Подражая Христу, сталкиваешься с очевидностью: нет в нас любви, мы беспомощны и бессильны, и приходят слезы смирения рождающие ненависть к своей самости – покаяние, а с покаянием нисходит Его любовь, изменяющая ум и душу… Только тогда мы умираем для себя, и воскресает в нас Он. И приходит страх Божий, блаженный страх потерять Его присутствие в себе, страх сделать что-то, что снова нас сделает неспособными чувствовать Его… Мне ничего не надо от Тебя, только не оставляй. Точнее надо: просвети ум мой и сердце Духом Твоим Святым, твори через меня будущее Твоего царства, люби через меня, и позволь мне быть сопричастным Твоей любви, мне ничего не надо кроме Тебя.

Господь и Бог наш, Иисус Христос,

Ты наше «всё».

Без Тебя абсурд и «томление духа».

Без Тебя я уподобляюсь «скоту»

И бессилен перед инстинктами плоти.

Только в Тебе обретаю себя.

Ты единственный Человек –

в Тебе моя человечность.

Ты единственный Бог – в Тебе моё спасение.

Ты един с Творцом –

в Тебе радость созидания и красоты.

Ты един с Духом Святым –

в Тебе радость жизни.

Любовью Ты един в трёх лицах –

только в Тебе обретается любовь.

Приобщи меня Телу Твоему

и сораствори в Нем Своею Кровью.

Хочу этого, но сам бессилен.

Только Ты осеменишь дух мой.

Только Тобою Дух преобразит плоть.

Только в Тебе моё воскресение

И жизнь вечная.

о реализме поэтических будней Олега Охапкина

Рукописи Олега Охапкина имеют одну удивительную особенность – в них нет черновиков. Меняется почерк: то стремительный с большим наклоном, то прямостоящий и убористый, то почти иероглифный, как в последние годы жизни. Но во все периоды он сплошным текстом покрывает страницу – набело. Отчасти это результат привычки переписывать свежее стихотворение, уничтожая черновик. Но, как очевидец, могу свидетельствовать, что и писалось без помарок. Создается полное ощущение письма под диктовку, без малейших намеков на позднейшую работу. У каждого стихотворения обязательно есть дата. По ним видно, с какой интенсивностью проходила внутренняя душевная работа. Принятые выражения: "поэтическое состояние", "поэтическая восхищенность души", к Олегу Охапкину отнести нельзя. Он никогда не выходил из поэтического состояния, менялся лишь градус напряжения, хотя в его жизни были не только дни без строчки, но и месяцы, а может быть и годы. В личном архиве не сохранилось стихов за периоды с 1984 по 1986 и с 1998 по 2000.

Поэзия как образ жизни! Не много подобных примеров можно вспомнить в мировой литературе. Поэзия как поток жизни! Лавина поэтической речи, которая особо мощным потоком изливалась в семидесятые годы, тому свидетельствует. В её огненной магме переплавлялось великое разнообразие сюжетов и впечатлений. Сто стихотворений (отобранных для этой книги из нескольких тысяч) и пять поэм оказались способными вместить весь Божий вертоград.

Говоря о поэтическом состоянии, я имею ввиду не вдохновение. Последнее не зависит от человека, оно есть крылья души, которые даёт Бог творцам в особенные мгновения для того, чтобы передать людям нечто важное. Поэтическое же состояние можно точнее описать, подобрав к нему антиномию, например – "плотское" состояние. В этой антиномии явно проявляется свободный выбор человека. Выбор поэзии как духовного пути в жизни, как пути служения, отсекает всякую возможность жизни по законам "мира сего". Этот выбор понятен и реалистичен. За ним не стоит ничего таинственного и сверхъестественного, если не считать, конечно, сверхъестественным само наличие души у человека. Олег Охапкин сделал свой выбор в шестнадцать лет, предпочтя поэзию всем остальным занятиям, чем обрёк себя на трудный путь преодоления земного тяготения.

С советских времён духовный путь трактуется у нас как путь культуры. Только в таком понимании духовности разрешено было остаться в системе культурных координат. И эта система породила уникальное явление – "шестидесятников". Вспоминается строчка Вознесенского: "интеллигенция – не масса индеферентная, а совесть страны и честь". Они несли в своем творчестве идеалы свободы, справедливости, моральных ценностей, но без Бога! И в этом не было лукавого исполнения воли партии ради материальных благ (блага пришли сами, много позже), но был свободный выбор творческих личностей. Эти личности сегодня стоят у рычагов управления культурными процессами в стране, являются законодателями литературного и художественного вкуса.

Однако всего десятилетие спустя в активную культурную жизни включилось совершенно новое поколение. Можно назвать их для удобства "семидесятниками". Они в лице своих самых ярких представителей, к которым, несомненно, принадлежит и Олег Охапкин, заявили, что такое понимание духовного в культуре уничтожает его онтологическую суть. Противостояние началось с того, что культурные редакторы, к примеру "Молодого Ленинграда" вымарывали из их стихов слово душа, молитва, а слово "Бог" требовали писать с маленькой буквы. Это было условием публикации. По первости терпели, а потом ушли в подполье и создали "вторую культурную реальность", "литературный и художественный андеграунд", ушли в самиздат, где только и мог прозвучать голос автора и слова употреблялись в авторской орфографии. Очень важно сегодня отметить, что политических мотивов (за что все были преследуемы) там было меньше всего! Образно говоря, все противостояние состояло в том, чтобы слово "Бог" писалось с большой буквы. Поэтому к обвинениям в антисоветской пропаганде относились с пониманием (раз Советская власть против Бога, то я невольно против Советской власти). И вся эта битва шла именно на поле культуры.

Несмотря на то, что по нормам современной грамматики слово "Бог" пишется с большой буквы внутренний контекст остаётся неизменным. Происходит это, на мой взгляд, по той причине, что как современная Церковь (где процент образованного духовенства крайне мал), так и государство мало интересуются вопросами культуры. Она продолжает оставаться сферой третьеразрядной важности и поэтому в ней господствуют те, кто когда-то отвоевал себе место. Раньше в издательской иерархии существовало объединение "культура и спорт", сегодня – "культура и шоубизнес". В духе гуманизма шестидесятников вершится сегодня культурная политика. Более того, современные гуманисты жестче, чем их предшественники атеисты ведут борьбу с духовным, ибо не отличают в этой сфере подлинных явлений от симулякров.

Именно поэтому поэзия Олега Охапкина не вписывается и в новый канон. В его поэзии нет дешевой мистики (столь востребованной сегодня, особенно в киноиндустрии), допустимой с точки зрения интеллектуалов для низкого жанра. Если стихи конца 60-х и 70-х еще хвалят, так как они несут на себе отпечаток поиска общего для его поколения, то всё, что написано в 80-е выглядит тяжёлым и непонятным, ну а простота стиха, сформировавшаяся в 90-е годы, и вовсе воспринимается как деградация. В этой книге понемногу представлены стихи всех периодов, чтобы дать возможность читателю самому разобраться в этом явлении. Стихи раннего периода взяты из опубликованного. Большинство текстов, начиная с 80-х годов, публикуются впервые. В последние десять лет жизни (до 2008 года) две трети текстов в рукописях Олега Охапкина представляют собой яркий пример русского покаянного стиха. Традиция покаянного стиха продолжена им спонтанно. Она достаточно изучена специалистами по русскому фольклору, и практически не изучена в области профессиональной поэзии двадцатого века. В данном сборнике приведено всего несколько текстов из более чем сотни, и это тема отдельной книги.

Не расшифрованной оказалась не только поэтика Олега Охапкина, но и жизнь. Один из самых близких его друзей поэт Виктор Кривулин создал и самый устойчивый миф о нём, назвав его "поэтом между Афинами и Иерусалимом". Так называется вступительная статья, во многом очень точная, ко второму сборнику стихов, изданному Татьяной Горичевой в Париже в 1989 году. Эта эффектная метафора Виктора Кривулина, к сожалению, по сути, не верна. В противном случае под "Афинами" надо понимать не натуральное состояние "плотского человека" со всеми его противоречивыми желаниями, а положение вероотступника – благочестивого гордеца Иуды-предателя. Думаю, что по свойственной Виктору Борисовичу игривой весёлости (что не исключает глубину и серьёзность в иных случаях), он не додумал эту мысль до конца. Поэтические тексты этого сборника очень жизненно, точно психологически отражают естественные сомнения христианина – такого человека, который тратит свою жизнь на преображения себя из существа "плотского" в существо "духовное" ("Большое дыхание", "В лабиринте", "Кто знал тебя предельное сомнение..." и многие другие). Если иметь веру в жизнь после жизни, то это деланье приобретает характер тяжёлой работы, которая роднит её с работой шахтёра, военного врача или священника. "Обязан быть мужчиной лирический поэт", – писала Ахматова. Реализм духовно-поэтических будней поражает своей суровостью. Щемяще звучит строчка в одном из ранних стихотворений, обращённом к музе, проникнутая горькой иронией: "к другому разу я серьёзней буду, когда рецепт веселья раздобуду". Горькая ирония – едва ли не единственное средство, которым пользуется Олег Охапкин для разрядки напряжения силового поля своей поэзии. Таким образом, если и можно говорить о дуализме, то не сознания, а пребывания в дольнем и горнем мире одновременно. И он был там. В этом и заключается трагизм христианского пути в мире, а трагизм судьбы самого Олега Охапкина в том, что он шёл по этому пути всерьёз. Те же, кто пытаются трактовать иначе, неизбежно впадают в морализм, который всегда лицемерен.

Не без участия самого поэта сложилась и ещё одна мифологема его жизни. Он сам рассказал друзьям историю своего рождения, усвоенную им из семейного предания. Речь шла о предсказании отца Иоанна Кронштадского о том, что в годы лихолетья родится младенец ангельской красоты, который возвестит слово Божие впавшему в грех русскому народу. Его воспитательница (из-за болезни матери помогала бабушке растить двоих детей) – Евдокия Ивановна Горшкова, была в кругу почитателей отца Иоанна, которых называли иоаннитами, но не радикального его крыла (радикалы "дорогого батюшку" поставили в центр своей духовной системы, отодвинув Христа). Она была человеком, который мог ориентироваться в реальности Церкви, находящейся в несвободном положении, разбиралась в старчестве. С нею Олег в детстве и отрочестве посещал разные монастыри, где еще оставались старцы. Таким образом, это была реалистично мыслящая христианка и о предназначении своего ангельски прекрасного воспитанника из бедной семьи высказывалась предположительно и благоговейно. Вот эта-та благоговейная интонация, которая так чужда людям вне Церкви, при сюжетном пересказе этой истории и была утрачена. Впервые в письменном виде она была изложена Д.Даром в статье 1978 года "Ленинград. Судьба. Поэт", как раз без этой интонации. В последствии пересказанная на разный лад она приобрела сказочный, мифологический характер.

Дальше пошла цепная реакция. В таком виде она уже годилась в качестве главного аргумента, объясняющего побег гениального мальчика из Церкви, которая подавляет личную свободу человека – "из Иерусалима в Афины", или от своего призвания (по мысли С.Стратановского). Охапкин в 70-е годы в период наибольшей своей социальной активности выглядел плейбоем (по свидетельству Ю.Кублановского), франтом, и это говорит о том, что он, конечно, включился в игру. Тому подтверждение и ряд фривольных текстов-обращений к друзьям охотно цитируемых в антологии Константина Кузьминского "У голубой лагуны". В данном сборнике их нет. Не из желания умолчать о разных сторонах личности, но из соображений эстетических. Олег Охапкин был красивым человеком не только внешне, но и внутренне. И, стремясь сказать правду о нём, мы оставили лучшее. На наш взгляд приведённые тексты разнообразны по интонации и сюжету и не нуждаются в "оживлении" впечатления за счёт трансгрессивных свойств текстов иного рода.

Сто приведённых стихотворений можно назвать программными. Они вполне обнаруживают основы его мировоззрения, демонстрируют суть его поэтики. В ней ключевыми понятиями являются "необратимость" и "непоправимость". Этому есть концептуальное объяснение самого автора, и сводится к неповторимости всякого мгновения жизни. Вот комментарий автора ко второй книге стихов "Возвращение мест" 1972 года (она не увидела свет отдельным изданием). Приводится здесь впервые:

"В основу композиции книги легла хронологическая последовательность. Таким же образом была составлена и первая моя книга "Ночное дыхание". Нумерация разделов обеих книг соответствует моему замыслу. В такой последовательности я нахожу особый смысл. Дискретная композиция позволяет группировать стихотворения не только по времени их написания, но и по внутренним между ними связям и не мешает сквозному развитию всей книги в целом. Нарушение данной мною последовательности привело бы к искажению идеи, положенной в основании моих книг. Эта идея сводится к необратимости наших переживаний, и поэтому каждое стихотворение должно помнить то мгновение, из которого оно вышло, ибо не возможно ему отыскать своего места вне времени, которому оно принадлежало. Иначе при возвращении на место нашей жизни мы не найдем ничего, что говорило бы о ней в той отдаленности, где все уже непоправимо".

В тот период он дружил и имел тесное общение с выдающимся учёным, астрофизиком Николаем Александровичем Козыревым, который был старше его на тридцать лет. В общении они со всей очевидностью обнаружили, что природа научного и художественного творчества одна и та же. Это означает, что научная идея может быть отражена не только в виде формул, но и в виде художественных образов. Одна из главных оригинальных идей Козырева сводилась к доказательству того, что время есть энергия. Эта мысль поразила молодого поэта и в течение почти двадцати лет глубоко переживалась. В размышлении на эту тему написан не один десяток стихотворений. В данном сборнике на эту идею точно откликаются два стихотворения: "Возврат к деревьям" и "Сон в лесу", хотя косвенно она развивается и в других стихах.

Размышление об устроении мироздания роднит его с Гёте, который тем же путём от постижения устройства мира видимого пришёл к вопросу об устроении мира невидимого. Какова цена за знание, в чём состоит ответственность исследователя – поэта или учёного? Насколько всё бывает необратимо в мире духовном? Это вторая ключевая тема его философско-поэтического творчества. Казалось бы Гёте, но более пришедшие за ним немецкие поэты романтики дали исчерпывающие ответы на эти вопросы. Но оказалось, что именно опыт православия позволяет определить точную взаимосвязь, между чувственным познанием непоправимости мгновения, поступка и его духовной необратимостью (конечно в смысле неизбежного поворота судьбы, но ни Божьего милосердия). "Грех есть смерть, а сила греха – закон", – говорит апостол Павел.

По накалу покаянного чувства мы можем пространственно ощутить величину разрыва. Это пространство различно в стихах Олега Охапкина. То оно обозначено глухой заброшенностью, как в стихотворении "Тяжёлые крылья", то простирается до "Необъятной тьмы и печали..", а то сужается до чёрного проёма окна ("Сошествие во ад"). Лишь одно остаётся неизменным – время, которое способно сжать годы до ключевого мгновенья, в котором человек совершает свой выбор. Этот выбор необратим. Именно эта необратимость обнаружена поэтом в реалиях жизни. Она есть альфа и омега – начало познания Бога и конец воли человека. За этой чертой душа беззащитна перед силой Творца. Эти состояния не раз переживались Олегом Охапкиным, и он скрупулёзно описал их в приводимых здесь текстах. Для него необыкновенно важно было, что в момент переживания за окном была именно рябина, а не берёза – как важно свидетелю припомнить все детали происходящего. Он был горячим и восторженным свидетелем своих встреч с Богом, о которых не смел молчать.

Сложны ли тексты Олега Охапкина или просты? По форме в большинстве своём просты, по содержанию в той же степени – сложны. И в этом заключается мастерство: о сложном говорить просто, притчево, полупрозрачно; о простом – ассоциативно-широко и ярко. Этот проверенный драматургический ход восходит к канонам классицизма. В этом смысле стихи Охапкина совершенно классичны. Однако язык его поэзии не ограничивается литературными нормами. Он вибрирует в большом диапазоне – от нормативов церковно-славянского языка (которым он свободно владел с юности), до просторечных выражений. Не надо объяснять, что всякий живой поэт делает это не ради оригинальности, но лишь в соответствии со своим ощущением языка, на котором должно передать новые смыслы. Творчество Олега Охапкина, в этом отношении, бесценный материал для лингвистических исследований.

В российском культурном пространстве сегодня востребованной является так называемая филологическая поэзия, вставшая под новые знамена – структурализма. И в связи с этим не востребованным и не осмысленным остается экзистенциальный опыт целого поколения, к которому принадлежал Олег Охапкин. Данная книга – живой свидетель этого опыта, благодаря которому, ценой невероятных творческих и духовных усилий была восстановлена генетическая связь в русской культуре. Это особенно важно в связи с тем, что русская эмиграция сохраняла традицию, но не имела возможность ее развивать, а те, кто остался – встроились в новый ритм и почти всё потеряли. Поколение "семидесятников" сформировало параллельную культурную действительность, в которой, по нашему глубокому убеждению была восстановлена преемственность, а значит и заложено основание для нового художественного опыта.

Все люди стремятся к блаженству, к счастью, все хотят жить хорошо. И в сегодняшнем Евангелии Господь нам говорит, как этого достичь: надо слушать слово Божие и хранить его в своем сердце. Кто учился в школе, знает, что учителя наши чаще всего были недовольны тем, что у нас в одно ухо влетает, а в другое вылетает и ничего не остается. Это им было больше всего обидно.

Так и Господь. Он принес на землю слово Божие и хотел бы, чтобы оно как-то осело в человеке, чтобы он хранил его в своем сердце. Не только в уме хранил - этого недостаточно, потому что просто запомнить мало, это ничего не даст - до тех пор, пока человек не примет его сердцем. Только всем сердцем согласившись со словом Божиим, он будет жить так, как оно велит. Вот этого Господь и хочет, поэтому Он сказал: "Блажени слышащии слово Божие и хранящии е." И нам надо этому научиться.

Мы ходим в храм и каждый раз слышим здесь отрывки из Евангелия, то есть маленькие частицы слова Божия. Евангелие нам надо вместить в себя полностью, но невозможно на каждом богослужении прочитать его целиком. Поэтому святая Церковь избирает отрывки - они называются по-славянски "зачала," - которые читаются в каждый день года и в каждый праздник особенный. Богослужение наше так устроено, что если ходить в храм ежедневно, то мы услышим все Евангелие. Однако мало кто может быть на службе каждый день, поэтому во всех странах мира воскресенье - день выходной, когда никто не работает. Так Господь устроил для того, чтобы в этот день люди могли прийти и послушать слово Божие. Для воскресных и праздничных чтений святая Церковь избирает такие отрывки из Священного Писания, которые наиболее для нас важны. Но, конечно, просто прийти в храм недостаточно, можно все мимо ушей пропустить и выйти пустым, потому что ты ничем не наполнился, ничего не понял, ничто в твою голову не проникло.

Сегодняшнее Евангелие от Луки, отрывок, который мы часто в храме слышим, называют Богородичным. Когда бывает праздник какой-нибудь иконы Божией Матери, или Ее Рождество, или отмечается любое другое событие, с Ней связанное, читается это зачало о Марфе и Марии. Чему же оно нас учит? Мы знаем, что у человека очень много земных забот: ему надо поесть, попить и постель приготовить, надо и постирать, и убраться; все это занимает очень много сил и времени. И Господь не говорит, что это маловажно, но Он учит, что есть вещи более важные. Более важная вещь - это заниматься своим сердцем, духовной жизнью.

Можно и обед сготовить, в этом нет ничего дурного; можно и постель убрать после того, как встал, и это неплохо; можно даже полы подмести, и это хорошо. Но если мы живем так, что просыпаемся, готовим, чистим, моем, потом на работу идем и приходим домой уже обессиленными, дома отдыхаем, телевизор смотрим, ну а потом, сколько у нас осталось сил и времени, молимся Богу - то Господь говорит, что такая жизнь неправильная. Если мы будем так жить, мы не достигнем того, к чему стремимся, не достигнем блаженства. Надо, наоборот, сперва в храм сходить, сперва помолиться, сперва заняться своей душой, Евангелие почитать, а если время останется, тогда можно и покушать; если время останется, можно и поспать, и квартиру убрать, и постирать.

Но мы самое главное, к сожалению, оставляем на потом. Некоторые так и заявляют: мне некогда часто в храм ходить, я с внуками сижу. Что же в этом плохого? С внуками сидеть надо? Да, бывает такая необходимость. Но представь себе, что ты завтра умрешь. И что, твои внуки на улице останутся без призора? Нет? Значит, найдется возможность куда-то их пристроить? А вот спасут ли тебя твои внуки от вечной погибели? Господь учит: едино на потребу только есть. Потому что сколько ни стирай белье постельное - поспишь на нем некоторое время, и оно опять испачкается; сколько квартиру ни мой, все равно она будет грязная; сколько ни ешь, все равно есть захочется. То есть эти дела в некотором роде бессмысленны, потому что мы едим, едим, едим, а потом все равно умираем. Спрашивается, зачем мы истребили такое огромное количество пищи, если тело наше умрет; какой в этом смысл? Никакого. Но мы все о телесном помышляем и заботимся, а вот о душе нашей, которая бессмертна, которая никогда не умирает, - о ней нерадим.

Хорошо, если кто раз в неделю в храм придет; хорошо, если раз в несколько дней или раз в месяц подготовит свою душу к причастию; хорошо, если постарается какие-то заповеди Божии исполнять. Но ведь нужно, чтобы человек научился молиться непрестанно, заповеди Божии исполнял все - а он сидит телевизор смотрит. Ты что, уже Евангелие выучил? У тебя времени очень много? Как же ты кино смотришь? Ну какое может быть кино, когда ты еще не знаешь наизусть Священного Писания? Сперва ведь нужно знать, а уж потом исполнять. А человек не знает, и ему неохота. За чем-то другим он в очереди стоит, а Евангелия у него до сих пор нет, не может купить - лень или денег жалко.

Вот в чем наша беда. Поэтому жизнь наша такая тяжелая и мрачная, поэтому мы попадаем во всякие беды. Потому и с детьми мы так мучаемся, что кормить мы их кормили, поить поили, одевать одевали, да еще старались получше одевать, и все это оказалось никому не нужным делом. А вот душой ребенка никто не занимался, никто его не учил молиться, никто не учил его заповедям Божиим, никто его в храм не водил, никто его не причащал, на ночь его в постельке не благословлял. Так вот он и вырос. Естественно, мир-то злой, греховный; и он этим всем грехом пропитался. Порча ведь не сразу бывает, а постепенно. Даже яблоко в корзине, оно же не сразу гниет: сначала бочок немножко промялся; потом в этом месте начинает подгнивать, а потом все-все потихонечку и сгнивает. Так и душа человека: допустил зло - сначала злится немножко, потом все больше, больше, и так постепенно совершенно в злодея превращается, уже готов и детей малых, и жену свою бить смертным боем, и вообще все вокруг плохие, один только он хороший.

У каждого человека есть предрасположенность ко злу, мы люди грешные, уже рождаемся такими. Но один с помощью воспитания это зло в себе подавил и дал жить добру, а другой, наоборот, в результате своей жизни стал лицемером: прикидывается только добрым, а дома - злодей, истязатель, фашист, садист, от которого житья просто нет. На вид-то все благочестиво, все хорошо, улыбочка на устах играет - вот такое подлое лицемерие. Но Бог все видит, Бог все знает.

И если мы хотим быть христианами, хотим достичь блаженства, которое Господь нам обещает, то нам нужно жизнь свою исправлять. На первое место мы должны ставить участие в святых таинствах, посещение храма Божия, молитву, чтение Священного Писания. А если после всего этого время у нас останется, и силы, и возможности, то можно немножко и постирать, это не грех; если останутся силы, можно и обед сварить, можно даже и поспать. Это все совсем не плохо, но только если останется время. А у нас наоборот. Нам некогда молиться; некоторые так и говорят: мне молиться некогда. Ничего себе; как же это так? Бог нам все дает, а нам молиться некогда, некогда в храм сходить.

Такое наше отношение к Богу называется грехом. Поэтому если кто у нас спросит когда-нибудь: объясни мне, пожалуйста, что такое грех, надо отвечать: грех - это наше поганое, неблагодарное, совершенно свинское отношение к Богу, Который нам дал и солнце, и землю, и воду, и жизнь всю нашу, и то, чем мы питаемся. Вот что Господь нам дал; мало этого, Он нам дал Церковь, Он отдал нам Свою жизнь, Он отдал нам Свою Кровь - Он все для нас отдал, только чтобы нас от греха спасти, отвратить нас от зла. Все, что у Него было, Он нам дал, а мы вместо благодарности Богу его забываем, то есть живем не по-Божьи, а живем жизнью дьявольской. И многие из нас, когда умрут, будут уверены, что их ждут райские кущи, Царство Небесное, но ничего этого не получат, потому что всю жизнь прослужили дьяволу - всю жизнь, от начала и до конца. Для молитвы выбирали самые неудобные часы своего дня, Богу уделяли какие-то крохи, как пословица говорит: "На Тебе, Боже, что нам негоже."

Мы отдаем Богу только остатки - вот если осталось немножко от того времени, которое мы себе уделяем, тогда уж Ему. Понятно, что такого отношения к Отцу Небесному быть не должно, оно недостойно Бога. Как же мы можем быть Его наследниками, наследовать Царство Небесное, вечное блаженство, когда к Богу так относимся, когда мы хотим себе только славы от людей, чтобы нас хвалили, чтобы себе все иметь, все себе приобрести, а истинного добра не ищем, истинного труда ради Бога у нас нет.

Вот этому нас учит сегодняшнее Священное Писание. Видите, маленький отрывочек, всего несколько строк, а открывается в нем бездна всякой премудрости. А если бы мы все Священное Писание знали, то вся голова наша и все сердце наполнились бы этой премудростью Божией. Вот и надо нам стараться свою жизнь таким образом устроить, чтобы наше сердце и голова, ум наш напитывались словом Божиим. А то бывает так: воскресный день наступил или праздник, а у человека какие-то дела. Ну есть ли на свете дела важнее, чем спасение собственной души? Душа ли не драгоценней всего на свете?

Конечно, возможны такие обстоятельства, когда человек ну никак не может прийти в храм: собрался на службу - а его парализовало или трамвай переехал. Как ты с перерезанными ногами пойдешь? Понятно, никак. Ну так лежи и плачь, что все в храм пошли, а ты не можешь. Но нет, человек еще оправдывается: мне некогда, мне надо с людьми встретиться, они меня ждут, у меня очень важные дела. Какие дела? Ты посмотри на свою душу, сколько в ней зла, ненависти и всякого хамства, грубости! Чтобы эти авгиевы конюшни, полные навоза, очистить, сколько тебе времени понадобится!

Поэтому мы должны устремляться в храм, чем чаще, тем лучше. Чтобы действительно душу свою очистить, нам надо каждый день в храм ходить и быть здесь с утра до вечера. Но, к сожалению, так жизнь устроена, что многим приходится на работу идти, поэтому ну не может человек постоянно в храме молиться, но в воскресенье-то это наша святая обязанность. Раз ты крест на себе носишь, ты должен в храм ходить; хочу - не хочу, могу - не могу, а раз ты уж назвался христианином, раз ты крещеный, то надо. Потому что кто три воскресенья в храме не был, тот уже от Церкви отлучен, он уже, значит, никакой не христианин. Поэтому нам надо обязательно свою жизнь в этом наладить. Тогда и Господь, глядя на нас, будет доволен, что мы начали свою жизнь исправлять. Аминь.

Главная » Веселый праздник » Единое на потребу. Православная абхазия